Пробил. Всё же попал в десятку. Никогда не промахивается. Только я знаю, какую цену пришлось заплатить за жизнь сына. Нашего сына. Но Ворон об этом никогда не узнает. Каждый получил, что хотел. Пресловутый выбор давно сделан.
Он дёргается, как от удара, перехватывает моё запястье и сильно стискивает. Так, что наверняка останется синяк. Морщусь от боли, но не произношу ни звука. Ворон хмурится и разворачивает мою руку к свету.
— Что это? — подушечкой большого пальца разглаживает шрам на запястье.
— Прививка от слабости, — криво усмехаюсь и выдёргиваю руку. — И тупости.
Просто детский порыв, который едва не стоил двух жизней. Протест против несправедливости жизни.
— Поясни! — ладонь Ворона врезается в стену рядом с моим лицом, а бешеный взгляд обещает испепелить заживо.
— Нет, — качаю головой.
— Ир-р-ра, — рык раненного зверя прошибает меня, словно удар тока, но завести эмоции не получается.
Всё. Я пустая. Нет у меня больше ни сил, ни желания с ним бодаться. Но Ворон не сдаётся, стискивает горло и вынуждает смотреть на него. Нельзя... Прикрываю глаза и инстинктивно чувствую, как он нависает словно скала.
— Ты мне всё расскажешь, иначе...
Он так близко, что я ощущаю его всем телом. Каждой клеточкой. Каждой порой. Его запах, почти забытый, но такой родной. Беспрепятственно проникает в меня через лёгкие и бальзамом разливается по кровоточащим ранам. Закусываю губу и едва сдерживаю отчаянный стон.
— Ворон, стой! — знакомый голос эхом разносится по помещению и выводит меня из оцепенения.
Распахиваю веки, но вижу только Ворона. Его глаза в сантиметре от моих, а губы едва касаются. Горячее дыхание скользит по моим губам, а мощная грудь тяжело вздымается.
— Свали на хрен отсюда! — он даже не двигается и продолжает давить на меня взглядом.
А я как кролик перед удавом, тону в его глазах и не могу пошевелиться.
— Стой, я тебе говорю!
В плечо Ворона врезается мощный кулак.
— Да чтоб тебя, Мирный! — рявкает, отпускает меня и оборачивается. — Что?!
— Это моя женщина, — Мирон кивает на меня. — Все её вопросы решай со мной.
Вот это неожиданность. Округляю глаза, с изумлением смотрю на своего спасителя и не знаю, как реагировать.
— Че-го? — Ворон дёргается и впивается в меня убийственным взглядом.
Внезапно ощущаю новый приток энергии и расправляю плечи. Вот это подарок вселенной. Так умыть Ворона одна я бы не смогла точно. И мне становится хорошо. За одну эту его эмоцию я готова многое отдать. Нельзя злорадствовать? Плевать. Я переживу долг кармы.
— Мирон? — торжественная улыбка появляется на моих губах. — Спасибо.
— Иди в машину, — мажет по мне хмурым взглядом.
Киваю и направляюсь к двери. Трусливо сбегаю от себя и своего так неожиданно нагрянувшего прошлого.
— Стоять, — рычит Ворон и словно натягивает поводья, что вшиты в меня.
Вздрагиваю и замираю. Сердце с размаху впечатывается в рёбра, а дыхание срывается в глухой хрип.
— Я сказал «в машину», — Мирон безапелляционно давит своей силой.
Мне надо сделать выбор. Опять? Какая ирония. Когда-то я уже выбрала Ворона, и счастья мне это не принесло. Поэтому...
Оборачиваюсь. Мужчины стоят друг напротив друга и сверлят уничтожающими взглядами.
***
Спасибо всем, кто идет с нами дальше по этой истории.
Глава 16
Ворон
Я, блядь, ни хрена не понимаю, что происходит! Раз в пятилетку решил нажраться и влетел в такое комбо. Спустил с поводка свои нервы, которые обычно всегда под строгим контролем. И вот вся эта тема сейчас совсем некстати.
В смысле моя женщина его женщина?!
У меня, как у пацана, в ушах звенит эта фраза Мирного. И эта женщина послушно сваливает к нему в тачку?!
Челюсть пробивает пол, зубы громко клацают друг о друга и сжимаются до скрипа. Планка падает, и я врезаюсь кулаком в челюсть Мирного. Он отшатывается, встряхивается и налетает на меня. С подножки роняет на пол. Я тут же группируюсь, выхожу из его захвата и оказываюсь на ногах. Бухло сильно притормаживает реакции. Ещё одна причина, почему я пью так редко. Трезвый Мирон успевает обхватить меня сзади и сдавить рёбра. Выкручиваюсь, пробиваю двойку в его каменный пресс, от прямого в лицо он уклоняется и снова заваливает меня на пол.
Шумно дыша и сопя побелевшими ноздрями, мы катаемся, отрабатывая друг на друге удар за ударом. Мне прилетает по роже. Хорошо так! Мирный постарался. В ушах звенит, и я на время теряю концентрацию, а друг успевает надавить мне на горло и зафиксировать в болевом так, чтобы я не дёргался.