А может, у нас с ним получится зачать малыша. Я очень хочу от него детей.
Так что прошу, не ищи меня. Я счастлива с другим.
Ирада.»
— Что за на хуй?!
Ещё несколько раз пробегаюсь по строчкам. Они в мою башку ложиться совсем никак не хотят. Поднимаюсь, иду к ящику в поисках хоть какой-то подсказки. Логического, мать его, объяснения! Бумажек больше нет, в углу два ключа на простом металлическом кольце. От квартиры… Я и не заметил сразу. Вышибло.
Это чё за бред такой, Ира?!
Ни черта пока не соображая, звоню старому знакомому.
— Здравствуй, брат. Давно не слышал тебя, — отзывается Джага.
— Скажи мне, любезный. Ты девочку из мединститута забирал, как я тебе велел? Ключи ей от моей квартиры передал? Карту с баблом? — мой голос звенит от натянутых нервов.
— Конечно, брат. Всё сделал, как ты просил. К назначенному времени подъехал, нашел её. Объяснил ситуацию, до твоего дома довёз, всё отдал и уехал по своим делам. У меня заказы, ты знаешь…
Ни хрена я тогда не понимаю. Денег на той карте нет. Всё списано под ноль. Иры тоже нет, зато есть эта сраная бумажка, которую так хочется затолкать кому-нибудь в глотку, кольцо, впившееся камнем в ладонь и ключи, те самые, от моей квартиры.
— Сейчас ко мне приезжай. В глаза твои хочу посмотреть. Не приедешь, найду сам. Не думаю, что ты этого хочешь.
Джага пулей прилетает к моему подъезду. Выхожу, закуриваю и внимательно смотрю ему в глаза, считывая мимику, реакцию зрачка. Либо он так хорошо научился притворяться, что даже я не вижу, либо я потерял на время эту версию своего зрения.
Либо самое хреновое — он всё же говорит правду.
— Зачем мне врать тебе, брат? Ты столько для меня сделал.
— Джага, ты меня знаешь. Если солгал, я приду за тобой и за всей мужской частью твоей семьи. Ты умрёшь последним, — продолжаю смотреть ему в глаза.
— Знаю, брат, знаю. Нельзя ссориться с палачом. Чем поклясться тебе, что всё было как я говорю? Скажи.
— Исчезни.
— Не понял?
— Исчезни, я сказал! — крепче сжимаю в кулаке обручальное кольцо Иры. — Стой! — ловлю его за шкирку. — В ЗАГС меня отвези.
— Зачем? — изображает идиота.
Поймав мой взгляд, благоразумно решает больше не задавать тупых вопросов. Расслабляю хватку, Джага вырывается, расправляет плечи и идёт за руль. Хромаю следом за ним к его машине, брезгливо сажусь на заднее. Он ведёт молча, а я опять перечитываю письмо и чувствую, как начинает кровоточить сердце, подтекать крыша и вскрываться раны на теле. Дышать становится всё труднее. Меня никогда не предавали женщины. Меня никогда не бросали женщины. Потому что я не был с ними в отношениях. Я никогда не любил. До неё!
— Жди! — требую у Джаги и выхожу из машины.
По чёртовым скользким ступенькам подниматься с моей ногой оказывается очень проблематично, но боль и злость подгоняют. Грохнув дверьми, украшенными позолотой, вхожу в помещение и натыкаюсь на подорвавшегося со своего места охранника.
— Я к начальству.
Снова лестница. Но здесь уже легче, простой ковёр. Поднимаюсь на второй этаж. Вламываюсь без стука в кабинет, где ещё недавно договаривался о регистрации с Ирой.
Задаю вопросы.
— Не было её, — подтверждает женщина в сером брючном костюме. — Ждали вас, у нас же по минутам дни расписаны. Никто не пришёл, — разводит руками.
Вашу мать… !
Лупанув кулаком по столу, разворачиваюсь и размашистым шагом пересекаю пространство от кабинета до выхода, забыв о своей чёртовой ноге.
Тачка Джаги стоит на месте. Сажусь и приказываю отвезти меня ещё по одному адресу. Уж этот человек не может не знать, что произошло.
Встречаемся с Рустамом Ахмедовым, старшим братом моей … или уже не моей Иры? Его тоже прилично потрепало в той заварушке, но Рус вернулся раньше и уже успел немного прийти в себя. Смотрит на меня тяжёлым взглядом, явно догадываясь, зачем я приехал.
— Рад, что ты жив, — протягивает мне руку.
— Я пока в этом не уверен, — пожимаю его крепкую шершавую ладонь. — Сестра твоя где?
— Ворон, только не кипишуй, окей? — просит друг и ученик. — Замуж она вышла.
Не знал, что лопающееся сердце можно перенести на ногах. Не знал, что настолько сильный приступ боли можно принять, не дрогнув ни одной мышцей.
— Заставили? — закономерный вопрос.
— Нет, Паш, — качает головой Рустам. — Это было её решением.