- Ну, ладно, - растерянно чешет затылок, - основной заезд будет в девять вечера. Место проведения еще точно неизвестно. Могу подвезти тебя на своей машине.
- Хорошо, спасибо. А что значит, место еще неизвестно? Разве могут быть еще какие-то варианты, кроме трека?
- Могут, конечно. В принципе, могут быть на любой дороге. Это станет известно за час до заезда.
- Кошмар, - вырывается из меня на панике, но я стараюсь быстро взять себя в руки.
- Ну так что, ты едешь со мной в субботу?
- Да, - быстро киваю, пока в своих мрачных мыслях не дала заднюю. Я должна попробовать поговорить с Маратом еще раз и остановить это безумие. В крайнем случае, можно будет сказать Мишке, что мне все равно и он может выкладывать видео. Лишь бы остановить этот кошмар. У меня плохое предчувствие и постоянное чувство тревоги, а оно не могло взяться просто так из ниоткуда.
Ночь перед гонками я почти не сплю, стоит только закрыть глаза, сразу вижу кошмары. Вижу смятые в гармошку машины. И даже слышу скрежет металла. Весь день не нахожу себе места, а к вечеру даже пью какие-то успокаивающие капли.
Одеваюсь как можно неприметнее. Черный спортивный костюм и черные кроссовки. Волосы прячу под тонкой трикотажной шапкой тоже черного цвета.
Артур, мой одногруппник, заезжает за мной в восемь вечера. Всю дорогу пытается отвлечь разговорами, но, когда видит, что это бесполезно, замолкает и включает радио. Мы приезжаем на трек, но там практически никого нет. Только в одной секции на трибунах тусуется народ. Артур выходит на улицу и какое-то время разговаривает с ними, а я терпеливо жду его в машине.
Когда он возвращается и заводит двигатель, не выдерживаю.
- Ну что?
- Гонка состоится на старой проселочной дороге. Туда мы сейчас и едем.
Я, честно говоря, в шоке, но тему не развиваю. Что значит на старой дороге? Я думала для гонок необходима идеальное дорожное покрытие. Видимо, я совсем чайник в этом вопросе.
Весь ужас ситуации на меня наваливается, когда мы приезжаем на место, и я выхожу из машины. Это не дорога, это какая-то богом забытая каменистая тропа. Обхватываю себя руками и чувствую, как мандраж, бьющий меня уже несколько дней, стремительно нарастает.
- Пойдем? – с опаской косится на меня Артур.
Я молча иду следом за ним, аккуратно оглядываясь по сторонам. Народу собралось много, в основном они распределились по обочинам небольшими кучками. Встаю в стороне от всех, потому что не знаю, куда лучше примкнуть.
- Давай, лучше с нами, - подталкивает меня Артур к ближайшей группе людей, - одной здесь может быть небезопасно.
На старте уже стоит несколько автомобилей, и они совсем не похожи на те машины, которые я так часто вижу в обычной жизни.
- Смотри, это спорткар ауди, а это мерседес, - показывает мне Артур между делом.
Я нерешительно киваю, и тут же забываю про его существование, потому что в этот момент мой взгляд прикипает к знакомой фигуре. Марат выглядит значительно крупнее остальных. Он спокоен и собран, будто полностью уверен в себе.
Рядом с ним стоят два парня. Одного я точно не знаю, но судя по тому, что он начинает осматривать автомобиль, это и есть механик. Второго я помню. Это сводный брат моей лучшей подруги, Тимур Суворов. Его-то сюда каким ветром занесло? Не знала, что они общаются.
После осмотра механика Марат вступает в какие-то переговоры с Мишкой. Я ничего не слышу, но чувствую, что разговор проходит напряженно, а спустя еще несколько минут Суворов подгоняет к старту совсем другую машину. Она полностью черная, выглядит впечатляюще и даже как-то угрожающе. Как и сам Марат.
Они еще какое-то время переговариваются, а потом к ним присоединяются остальные участники. Проходит еще минут пятнадцать напряженной беседы, а потом они все пожимают друг другу руки. Водители расходятся по машинам, а Марат в этот момент поворачивает голову и сразу замечает меня.
По вспышке мрачных глаз, понимаю, что он меня сразу узнал, хотя я думала, что в таком виде сделать это практически невозможно. Я вздрагиваю от неожиданности и невольно делаю пару шагов назад. Черт! Он же не мог знать, что я здесь?
Марат зовет Суворова, что-то ему говорит, а потом они оба движутся в мою сторону. Выражение его лица нечитаемо, но я даже на расстоянии чувствую его злость. Пусть бесится сколько угодно, уверена, что он даже на половину не так зол, как я. Меня уже несколько дней трясет от всей этой ситуации. А ведь он мог не делать этого. Просто не вмешиваться. Плевать мне уже на этот Мишкин компромат, в конце концов это все точно не стоит чьих-то жизней.
Когда между нами остается всего несколько шагов, Марат резко останавливается и начинает по привычке давить мрачным взглядом. Потом снимает с себя кожаную куртку и молча накидывает мне на плечи. Я затягиваюсь знакомым запахом и даже перестаю трястись, как осенний лист на ветру.
- Уведи ее, - коротко бросает Суворову и больше ни разу на меня не взглянув, уходит в сторону своей машины.
Пока я пытаюсь понять, что это значит, Тимур цепляет мою руку и уводит с трассы.
- Что происходит? – отмираю наконец-то и начинаю вырываться, - куда ты меня ведешь? Я должна с ним поговорить.
- Не нагнетай, сама ведь все слышала, - с этими словами Суворов подводит меня к машине и практически силой туда запихивает, - здесь посиди пока. Закончится гонка, выпущу.
Слышу, как на дверях щелкают замки, и сникаю окончательно. Судя по уверенным движениям, это его тачка. Стекла затонированы так, что мне ни хрена не видно. Он еще и посадил меня на заднее сидение. Проходит несколько минут и мрачную тишину вокруг разрывает резкий хлопок, а следом слышится визг шин об разбитый асфальт.
Боже! Неужели уже стартовали? Вижу мелькнувшие вдалеке фары, зажмуриваюсь от страха и произношу про себя единственную молитву, которую знаю.
***
Мандраж нарастает с каждой секундой, меня трясет как припадочную, потому что самое сложное это сидеть здесь и ждать в полной неизвестности. Клянусь, я придушу его собственноручно, если он придет к финишу живым.
От этих мыслей мои нервы натягиваются еще сильнее и начинают трещать, как канаты на тонущем корабле. Грудная клетка вибрирует от страха, а из легких вырываются свистящие судорожные хрипы. Господи! Почему он все время заставляет меня страдать.
Опускаю голову на спинку сидения и молча глотаю слезы. Теряюсь во времени, потому что не сообразила спросить заранее, сколько времени займет гонка. Даже в телефон не заглядываю, потому что это бесполезно.
Внезапно дверь с моей стороны открывается, и я вижу рядом с собой Суворова. Он как скала загораживает собой весь просвет, не давая мне возможности ничего увидеть. Выскакиваю из машины и почти сразу чувствую слабость в коленях. Недалеко от меня стоит Марат. Живой и на первый взгляд невредимый.
А потом мое внимание привлекает яркий свет фар и мигалки. Там на обочине дороги стоит две машины. Одна из них скорая помощь, другая полиция.
Работники скорой помощи грузят кого-то на каталку. Вглядываюсь в темноту и понимаю, что это Осипов. Марат подходит ближе, наклоняется над ним, сгребает в кулак одежду на его груди и рывком приподнимает. Недолго что-то говорит и опускает обратно.
- Что случилось? – спрашиваю Суворова не своим голосом.
- Машина Осипова врезалась в металлическое ограждение, - отвечает абсолютно спокойным голосом.
- Он… он жив?
- Жив, но в тяжелом состоянии. Врачи сказали, что жить будет. Но вот будет ли ходить пока под большим вопросом. Он пытался подрезать Марата, но не справился с управлением и слетел на обочину. А потом его просто выкинуло с трассы.
Может быть это и ужасно, но мне нет никакого дела до Осипова. Я просто сразу примеряю ситуацию на себя, то есть на Марата. А что, если бы он попал в аварию и так пострадал? Я бы с ума сошла, потому что это все случилось из-за меня.
Суворов садится в свою машину, а я делаю еще несколько шагов в сторону Марата. Он сам подходит ко мне и протягивает Мишкин телефон.