– Во-первых, – сказала Марина, – я не Юля. А во-вторых, с чего вы взяли, что я дома одна?
– Хватит, – не выдержал Колька, – мне некогда с тобой время терять. Открывай.
– Я же вам говорю: у меня нет ключа.
– Это уже слишком, – сказала Зоя Васильевна. – Нет, вы слышали?
Кто-то поднимался по лестнице. Марина прислушалась.
– Безобразие, – вступил в разговор Кучеренко, старший по подъезду. – Напортачили там с электричеством, а теперь не открывают. Эй, послушайте, вы тут не одни живете.
Зоя Васильевна сменила гнев на милость.
– Детка, пожалуйста, найди ключ..
– Подождите, – крикнула из-за двери Марина. – Я посмотрю.
И снова стало тихо. Затаив дыхание, все трое ждали, когда Марина откроет дверь.
– Митя, – сказала она шепотом, – это конец. Что делать?
– Детка, мы ждем. Ты слышишь?
21
– Слава богу, – ска;зала Зоя Васильевна. – Наконец -то.
Марина открыла дверь. В глаза ударил яркий электрический свет – у Кольки был с собой фонарик.
– Ты что же это? – спросил он, надвигаясь на Марину. – У людей света нет, а ты дверь не открываешь.
– Я открываю. – Марина отступила назад. Колька вошел и закрыл за собой дверь.
– Я ключ искала.
Марина услышала, как щелкнул замок. Дверь захлопнулась.
– Одна, что ли, дома?
– Бабушка ушла, – уклончиво ответила Марина и, чтобы скрыть дрожь в голосе, сделала вид, что закашлял ась. – А Юля в кино.
– Значит, одна. С электроприборами не баловалась?
Марина была настроена враждебно.
– Я уже давно не балуюсь, – сказала она с вызовом. – Я не маленькая.
– Ишь, какая сердитая.
– Какая есть.
– Ты, Марина, меня не серди. – Колька подошел ближе. – Ты лучше скажи, что мы с тобой делать будем.
– В каком смысле? – не поняла Марина.
– В прямом, – крикнул Колька. – Ты зачем за мной по пятам ходишь?!
Он рванулся вперед и хотел схватить Марину за руку, но она увернулась и, случайно толкнув Кольку, выбила из его рук фонарик. Свет погас.
– Черт! За дурака меня держишь?
Наступила пауза, в темноте Колька потерял Марину из вида. Где-то рядом звякнул телефон.
– Улица Пальчевского, пятнадцать, – сказал за стеной голос Мити. – Квартира пятьдесят.
В наступившей тишине было слышно, как в комнате тикает будильник.
Колька молчал. Он все рассчитал. Он своими глазами видел, как ушли Юля и Генриетта Амаровна. Но Митя – вот о чем он забыл. Это не входило в его планы.
– Играть со мной вздумали?! – заорал, он. - Шутки шутить?!
Он наугад бросился в темноту и, наткнувшись на Марину, схватил ее за руку.
– Митя! – успела крикнуть она. – Помоги!
– Хорошо, – сказал Колька. – Ладно. – Он так сильно сжал ее руку, что Марина едва не вскрикнула от боли. – Митя, ты где?
Марина прислушалась: Мити нигде не было. Она хотела высвободить руку, но передумала: ей было страшно. Не зная, откуда ждать нападения Колька тоже нервничал. В воздухе повисло тягостное молчание.
– Митя, где ты?
– Я здесь!
- А?
Митя сбил его с ног, и, охнув, Колька упал на пол. – Я тебя, Митя, из-под земли достану, – сказал он, когда встал, но Марины уже не было рядом. Ты, Митя, со мной не шути. Я за тобой давно наблюдаю.
Но ему никто не ответил.
- Митя, ты где? Ты, Митя, не молчи – так нечестно.
И снова Марина услышала звук удара. Падая, Колька хотел перехватить его руку, но Мити нигде не было.
– Нехорошо, – сказал Колька, вытирая лицо. - Ты, Митя, выйди, покажись. Я же, Митя, тебя не вижу.
- И я.
- А?
– Я тоже.
– Ах ты курва, – не выдержал Колька. – Я же тебе ноги вырву.
И снова удар. Застонав, Колька шагнул к двери, но Митя успел его остановить. Выкручивая друг другу руки, они повалились на пол. Марина хотела понять, что ей делать, и не понимала. Все вокруг кружилось и звенело, наполняя квартиру оглушительным грохотом: их крики, шаги на лестнице и ее сердце, которое так сильно стучало в груди, что казалось, сейчас оно выскочит.
– Не надо, – сказала Марина. – Митя, не надо.
Она вжалась в стену и долго стояла неподвижно.
Ей было страшно.
– Митя! Где ты?!
у Марины перехватило дыхание. В висках стучало. «Что это?»– спросила она себя.
– Милиция! Откройте!
– А? – Марина бросилась к двери, но в темноте споткнулась о чью-то ногу. – Господи, что же это такое…
– Милиция! Откройте!
Стало тихо, и только Негодяйка, вынырнув откуда-то из темноты, метнулась в комнату.
Марина открыла дверь, и снова в глаза ударил резкий свет. Сделав шаг назад, Марина заслонила лицо рукой.
– Кто хозяин? Марина молчала.
– Кто хозяин, я спрашиваю?
– Я, – тихо сказала Марина, – я хозяин… И, закрыв лицо руками, Марина заплакала.
22
Утром пришел следователь.
– Если вы не против, – сказал он, – я бы хотел поговорить с Мариной наедине.
– Что вы, – смутилась Генриетта Амаровна. - Конечно.
Она оставила их на кухне. Пока милиционер и Марина разговаривали, Генриетта Амаровна полила цветы, перестав ила вазу с одного места на другое, вытерла пыль и наконец села смотреть телевизор. Она решительно не знала, чем ей заняться.
– Я хочу задать тебе несколько вопросов. Марина уже слышала это раньше. И его голос он тоже казался ей знакомым.
Юля еще не пришла из школы, и Марина в который раз пожалела о том, что сейчас ее нет рядом. Что бы ни случилось, Юля всегда знала, как поступить и что нужно сказать. А она? Марина вспомнила, как Юля пропала. И как потом ее мучили вопросами – Марина тогда двух слов не могла связать.
«Боже мой, – думала она, – :как давно это было».
– Ты можешь сесть. Это займет некоторое время. Марина села.
Он стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на серое небо и плоские крыши, на которых теперь лежал снег. Марине казалось, это уже было с ней когда-то.
– По-моему, мы уже встречались?
Ну конечно. Это он. Как она сразу его не узнала?
– На этот раз Юле повезло больше, правда?
– Не знаю, – сказала Марина, – наверное.
Тогда ей казалось, он даже имени ее не помнит и, если встретит на улице, просто пройдет мимо. Но он сразу ее узнал, и Марину это удивило.
– Я хочу, чтобы ты рассказала про тот вечер, когда ты нашла ключи. Хорошо?
– Ладно, – пожала плечами Марина. – Если это нужно…
Марина рассказывала сбивчиво, и он ни разу ее не перебил. Но, стоило ей о чем-то спросить, как он хмурился и по привычке лез в карман за сигаретой. «Тебе не нужно об этом думать, – говорил он. - Просто расскажи, что ты знаешь»..
Он целый час мучил ее глупыми вопросами. Целый час ходил из угла в угол. Марина устала. Они оба устали.
– Этого достаточно, – наконец сказал он. Если что-то вспомнишь, звони.
Марина кивнула.
– Да, кстати, – вспомнил он, – как поживает… Кошка?
– Кошка?!
Даже если бы он назвал Марину мерзкой лягушкой – это было бы не так страшно. Откуда он знает? Кошка – так он сказал?
– Да, кошка, у нее еще имя такое странное…
– Ах, кошка!. – обрадовалась Марина. – Так бы сразу и сказали.
– Но я так и сказал.
– Я не поняла. – Марина смутилась. – Извините.
Никто не может знать наверняка, что творится в голове у молодой особы, если ей четырнадцать и она влюблена. Наверное, ужасная путаница. Иногда Марина вела себя странно, и он не мог не обратить на это внимание. «Странная девочка», – наверное, подумал он.
– Кошка у нас, – сказала Марина. – Ее зовут Негодяйка.
– А я думал, думал… никак не мог вспомнить. Не то Профурсетка, не то Идиотка…
– Негодяйка. Смешно, правда? Марина достала из шкафа его пальто.