Люди, попадающие на Гряду, порой пропадали совсем, а порой просто теряли рассудок. Об этом месте ходили легенды, одна страшнее другой. Все знали его губительную природу и обходили Гряду стороной, и я совершенно выпустил из внимания, что Алика, могла быть не в курсе всех этих легенд, ввиду своего замкнутого проживания в монастыре.
Осмотрев Гряду, обнаружил несколько таких же камней, что держала в руке Алика. Так вот откуда она взяла тот камень. Специалисты-артефакторы сказали, что это природные камни переноса, очень редкие. Появляются неожиданно, как специально, возникая перед тем, кому назначены. Переносят они каждого в то место, которое выбирают сами, и для каждого человека эти места свои. Судя по тому, что браслет на руке Алики не определяется, она попала или в Забытые Развалины, или, что совсем уж плохо, в Пещеру Страха.
И потянулись дни ожидания. К Забытым Развалинам на поиски Алики отправили отряд, а вот если моя девочка попала в Пещеру Страха, то остается только молиться. Он, как и прежде работал сутками на пролет, только теперь в душе у поселилась тянущая тоска. Не уберег, не жалел, обидел...
Когда от отряда, посланного к Развалинам, пришло сообщение, что Алика там не обнаружена, на душе стало совсем погано.
Шел уже пятый день, как Алика пропала, и вдруг я почувствовал от браслета отзыв. Не веря сам себе, проверил на поисковом артефакте, усиливающем сигнал браслета. Маячок мигал у горы Трех ручьев, где находился самый дальний выход из Пещеры Страхов.
Неужели жива!? Сообщив координаты маячка Императору, который следил за ходом поисков чрезвычайно внимательно, и сказав, что отправляюсь туда немедленно, тут же открыл портал в ближайший к горе пролесок и пошел по сигналу маячка.
Она лежала, раскинув руки, с закрытыми глазами, у самого истока одного из трех ручьев, с застывшей на губах улыбкой. Изможденная до неузнаваемости в грязном, изорванном костюме, болтающемся на ней как на скелете. Если бы не этот костюм и браслет ее было не узнать. Волосы, прежде темно каштановые, теперь были разноцветными. Когда она открыла глаза, теперь темно сиреневые, я впервые с момента ее исчезновения поверил, что может еще не все потеряно. Даже если она никогда не простит меня, главное – что жива.
Подхватив ее на руки, прижал к себе как самую большую ценность и понес домой. Она была легче перышка!
Глава 19. В которой я узнаю о себе много нового.
Мне казалось я только на минуту прикрыла глаза, но открыв их, обнаружила себя в кровати в своей комнате в городской резиденции. Стоило мне только пошевелиться, как служанка, оставленная дежурить у моей кровати, тотчас же подошла и подтолкнув под спину подушку, чтобы мне легче было сидеть, начала поить меня какой-то терпкой, заметно горчащей, густой жидкостью.
- Чего желаете, рьена? - влив в меня полный стакан этой гадости, поинтересовалась она.
Желала я… многого.
После того как меня напоили, накормили и удовлетворили мое острое любопытство, я пожелала принять ванну.
Оказывается, проспала я больше двух суток. Лекарь, осматривавший меня, определил обезвоживание, а также полное физическое и магическое истощение. Рьен Ал отбыл по делам.
Не привыкшая к тому, что меня моют и кормят, я ужасно стеснялась, однако сил было меньше чем у новорожденного котенка и пришлось смириться. Намытая, с ухоженными ноготками, натертой ароматными маслами кожей и влитыми за время купания тремя стаканами воды и двумя стаканами лекарства, в чистой ажурной ночной рубашке до колен, я лежала в чистой мягкой постели и вяло слушала сплетни, что рассказывали мне служанки. На соседней улице у г-на У сгорел дом, а г-жа В выдает на следующей неделе свою старшую дочь замуж, теперь и младшая сможет сыграть свадьбу, ее жених уже два года ждет этого момента. Принц Рауль покинул столицу, говорят Император отправил его Наместником в земли где-то в глубине Империи…
Следующее мое пробуждение было значительно приятнее. Кроме того, что проснулась я в привычное для себя время, почувствовала, что силы начинают возвращаться. Служанка тут же влила в меня все полагающиеся лекарства и зелья. Узнав, что чувствую я себя вполне сносно и завтракать хочу в столовой, а не в кровати, убежала распорядиться насчет завтрака, попросив меня без нее из покоев не выходить, а то ее накажут. Ведь рьен Ал строго настрого приказал не оставлять меня ни на секундочку.
Какое выходить! Едва я добралась до зеркала, чтобы привести лицо и волосы в порядок, как так и застыла перед ним со все увеличивающимися то ли от удивления, то ли от страха глазами. Та, девушка что смотрела на меня из зеркала была совершенно на меня не похожа! и дело даже не в цвете волос, которые теперь были платиновыми с разноцветными прядями по переду головы, и даже не в цвете глаз – темно-сиреневых. Неуловимо изменились черты лица. Как будто добавили резкости. Так взрослеют дети, вчера это был подросток с округлыми, плавными четами лица, а сегодня уже девушка с яркой внешностью.