-Ну, допустим...
-Зафиксируй картинку. Тошнить начнет уже через два дня. А потом как волной смоет.
"Украденное пальто будет греть нового хозяина так же, как и предыдущего. От такой перемены оно нисколько не потеряет своих потребительских свойств...", - лекцию нашего декана кафедры уголовного права я дополнил "выстраданным": "разве что изотрется быстрее от частой смены владельцев". Сама мысль, что женщина, которую еще недавно держал в своих объятьях и считал своей, может быть с кем-то еще, употребляема также как и мной, была невыносима для меня и равносильна самоубийству, если бы я принял ее. Такой же противоестественной как, например, продажа любой своей конечности кому-то ее не имеющему, рассчитывая, что отрастет новая и очень быстро. Эта мысль для меня была крамольной по своей сути - как запрет, как табу, которого я не мог и не знал, как преодолеть. Реальность же неумолимо указывала, что это необходимо сделать в кратчайшие сроки. Предложенный Фалиным метод давал мне такую возможность. Им следовало воспользоваться как можно быстрее, потому что сознание мое было близким к тому, которое все психиатры называют "изменённым". Если, конечно, не принимать во внимание состояние моей влюбленности с самого начала, которое было ничуть не лучше того, что могло меня ожидать...
За месяц до расставания я положил договор в портфель и носил его с собой. Зачем? Именно вечером того дня, когда решил его отдать, я и понял причину ее испуганного взгляда в ответ на истерично сделанное ей предложение. И много чего ещё, что объясняло ее поведение, вспомнил последнюю ночь, она сама предложила мне у неё остаться.
В эту последнюю ночь Ольга долго не ложилась спать, а когда пришла, я вздрогнул - она легла рядом и положила голову мне на грудь. Она так никогда не делала. Я почти заснул, но от такой нежности проснулся. Я сделал вид, что сплю. Вот так трогательно она простилась со мной. Только тогда я этого не понял. Будь я хладнокровнее, и обрати внимание на череду событий, связанных с ее ко мне отношением, я мог бы оказаться готовым к ее решению, оно не стало бы для меня таким болезненным.
Ольга чаще обычного стала уклоняться от секса под разными предлогами. Женщине это удается легко, в отличие от мужчины, ей не надо придумывать каких-то необычных причин. Она стала замечать физические недостатки моей фигуры, и вдруг объявила мне, что не любит целоваться, не говоря уже об оральном сексе, который ей, оказывается, никогда не нравился.
19.06.-07 час.00мин.-
"Доброе утро. Уже готова, жду команды на выход".
07 час. 15 мин.
"Д. утро, может зайдешь ко мне, займемся сексом?".
07 час.17 мин.
"Ну уж нет я уже прическу сделала, макияж".
22.06. 19 час.36 мин.
"давай сегодня отменим, я устала и у меня критические дни".
Следующие сообщения были для меня еще более тревожными:
08.08. 10 час.55 мин. "Боюсь не оправдаю ваших ожиданий".
11 час. 15 мин.
"я боюсь что такой любви которую ты от меня ждешь я не испытываю к тебе".
Моя реакция была паническая:
22.08. 12 час.00мин.
"Ты уже с кем-то спишь? Собираешься меня бросить?".
12час. 03мин.
"С чего ты взял? Как решу, скажу. Пока можешь не бодаться".
И еще один день отчетливо мне запомнился, когда испытал новые для меня ощущения от странного и необычного секса. Ольга тогда отпросилась у меня поехать с какими-то давними друзьями за город. Сказала мне ждать, и что туда же поедет и ее сестра с мужем. Я остался у нее дома, ее мать с сыном в ту ночь ночевали на даче, это была суббота.
В два часа ночи получил от нее сообщение, резкое и противное, как удар наотмашь:
"Я НЕ ПРИЕДУ ИЗВИНИ".
Мне никогда не проводили наждачной бумагой под мышками или бритвой по лицу. Избавил Бог. Откуда ощущения, будто вмиг вспотевшие подмышки противно облили мне содранную кожу, а лицо, лишившись основы, выползло из своих форм, потекло, перевалившись через края как поднявшееся тесто? На мое ответное сообщение приехать я получил короткое "НЕТ".
Я не спал всю ночь - то ли из-за дождя, то ли из-за этого холодного "ИЗВИНИ". Напсихованный, с дрожащими руками я позвонил ей утром:
"И где ты ночевала? Ведь был дождь".
"В машине".
Надо было что-то ответить, но я не знал что. Я закончил разговор. Ключей от квартиры у неё не было, они были у меня. Я сел за руль, поехал зачем-то на дачу к ее матери. Хладнокровие, достаточным количеством которого я никогда не обладал, улетучилось полностью, но остатки самообладания помогли мне управлять автомобилем. Я приехал, молча отдал ключи, и поехал обратно.
Наверное, Ольга тогда позвонила мне сама, я не помню. Когда приехал, она была уже дома, сказала, что взяла ключи у сестры. Я сел на диван, чтобы собраться с мыслями и успокоиться, меня трясло. Потом стал что-то красиво ей лепетать, а это был именно лепет про то, что не могу позволить себе выглядеть перед ней униженно, потому что очень ценю и её и наши отношения, и все в таком же духе, и так далее, и тому подобное. И что в наших отношениях надо сделать перерыв.
-Я уважаю твое решение, - сказала она. И, немного подумав:
-И что, даже видеться не будем?
Я промолчал. На это я оказался не готов.
-Твоё "ИЗВИНИ" было почти как "ПОШЕЛ ТЫ НА ...".
Она удивленно согласилась:
-Да, правда, я не подумала.
Она прошла в спальню и молча разделась, и также молча я взял её. Я впервые увидел и ощутил, как расплачивается женщина за измену. Была она или нет, я выяснять не стал, но вид у нее был виноватый. Извинительный секс со стороны женщины сам по себе содержит весь спектр сатисфакции и добровольного унижения, и не требует дополнительного воздействия.
Изнасилование без насилия - это выглядело так. Под категорию извинительного подпадал тот самый, которым она будила меня ночью, но от нетерпения я принялся по-миссионерски. В другое время я получил бы удовольствие и очень быстро, но сейчас естественность позы исключало всякую извинительность. Никакого унижения не чувствовалось, мне стало некомфортно.
-Ты не реагируешь? - раздраженно спросил я, хотя пассивность партнерши меня всегда возбуждала.
-А как мне еще реагировать после того, что ты мне наговорил...Ты хочешь мою независимость подавить?
Я резко остановил процесс с самой его середины и оделся.
-Независимость? В этой позе? О чем ты?
Я вышел на улицу, меня опять стало трясти мелко и часто. Ее новое сексуальное поведение одновременно и пугало и возбуждало. Отстаивать независимость с мужским органом внутри своего лона? Феминисткам и не снилось! Неоконченным сексом декларацию о ее независимости закреплять было нельзя. Я вернулся.
-Я не могу уйти от тебя.
-А я не знаю, зачем ты ушел?
-Да, я хочу продолжить.
Мы опять разделись, концовка нашего свидания прошла так, как она соответствовала ситуации изначально. Ольга сделала все сама, даже не попросив, как обычно, помочь ей...
Все последующие после расставания месяцы я абсолютно не чувствовал в себе никаких внутренних сил вернуть её хоть на месяц, хоть на неделю, хоть на день, не говоря уже о том, чтобы вернуть вообще. Ушла легкость, она помогла бы мне. Появилась напряженность, это отталкивало и не давало сблизиться. Казалось, что сделай я какие-то незначительные усилия, и Оля вернулась бы ко мне.
Но как в мозаике для полной картинки не хватает нужного пазла, так и я не мог найти в себе такой же пазл под названием "немного и еще чуть-чуть". В своих усилиях вернуть женщину я не продвинулся ни на шаг. Я не мог найти слов, все мои просьбы были униженными и не достигали цели. А те слова, которые я все-таки пытался выдавить из себя, самому же мне казались неправильными и не теми, я боялся выглядеть смешным.
Куда делось мое обаяние? А ведь оно так нравилось женщинам, и я умело им пользовался. И мой голос, который Ольга называла брутальным, звучал уже совсем неубедительно. Все мои попытки вернуть её, все разговоры с ней на тему "возвращайся, я хороший" были прогулками по минному полю. Она пресекала их беспощадно, и я оказывался отброшенным так далеко, как будто мы никогда не были близки. Короче, я представлял из себя жалкое зрелище.