-У Вас в родне все такие красивые, а Сергей совсем не похож на Вас. - Это был разговор Ольги с моей теткой, она передала мне ее слова. Аннушка разлила масло во второй раз. И потому все мои запоздалые попытки сохранить status quo были напрасны. Мне придется это признать и согласиться.
Как говорит Галина, на всех не женишься. Галина как всегда права, потому что она психолог. Я уточнил ей тему для ее диссертации - лечение взрослых мужчин, у которых молодые женщины. Симптомы болезни - безденежье, ностальгия по оставленным женам, сатириазм и хроническая подавленность, потому что молодая чмырит и гоняет как савраску. Галина сказала, что это не по ее части.
Если говорить серьезно, то с чего я решил, что Ольга сделает другой выбор? Предпочтение было отдано более выгодному варианту жизни. По сравнению с ним у меня не было шансов. Бывшая жена и жалость к ней, дочь, проданная квартира и недостроенный дом - для таких женщин как Ольга это балласт. Простым кликом она перевела свое счастье с одного сайта на другой.
Может быть, у нее все будет хорошо. Ольга, как кошка, пристраивалась в жизни, и легко, авансом, дарила любовь. Таких женщин легко соблазнить, но трудно удержать. Но ставить ей это в вину бессмысленно, принимать ее нужно только такой. И может быть, что она права: его первый ребенок и первая жена - это сильно, это будет держать. А что сможет к этому добавить сама, еще больше убедит ее в правильности сделанного выбора, остальное будет зависеть от него. От того, как он решит один единственный вопрос - финансовый, и конкретно жилищный.
Её не цеплял мой романтизм и не трогал мой восторг, воплощенный в сонеты, они не многого стоили у неё. Они были ей не интересны, пусть даже некоторые из них удачные и остроумные. Ольге нужна была другая любовь. Материальная сторона жизни - вот что больше всего было важно для неё. Это тоже классика. Весь женский набор требований к мужчине - должность, деньги, хорошее авто и престижный отдых где-нибудь за границей, и конечно квартира (и даже сначала квартира, а потом все остальное) - эти вещи для нее носили статусный характер и имели определяющее значение, и только ими она руководствовалась в своем личном выборе. Шанс быть рядом с ней будет у того, кто сможет решить ее материальные потребности.
Чтобы удержать Ольгу, надо решить только это. И помнить, что ее консумация не будет заканчиваться никогда. Отсутствие у мужчины перечисленного набора для неё равносильно отсутствию у него личных качеств, за которые можно любить. Возраст, внешность или голос для нее значения не имели. В своем женском выборе она была очень функциональна и расчетлива. Я ее слишком хорошо знаю. Мне так хочется думать, и я склоняюсь именно к такому утверждению.
Мне вдруг подумалось: выгода, как и любовь не менее сильная мотивация для привязанности. Не важно, что лежит в её основе и держит людей друг возле друга. Тогда почему такой мотив совместного жития не мог предложить ей я? Не мог, потому что это не мой КОД жизни, мне он неизвестен.
Отличие выгоды от любви в том, что в любви нет выбора, выбираешь, что любишь, выбираешь, не выбирая. Выгода осознанна, выбор там. А чтобы выбрать, надо попробовать, это точнее, чем угадать. И без полигамности тут никак. "У мужчин сразу и несколько, а у женщин один после другого. Пусть мне покажут принципиальную разницу. Я лично не вижу" - это сказал Фалин. Я с ним почему-то согласен. Надо лишь вытравить память о предыдущем, чтобы освободить место для следующего. Наверно, женщины тут должны стараться вовсю - чем тщательнее, тем надежнее.
Но если я не выбрал Ольгу, и ничего ей не предложил, что тогда меня держит и цепляет в ней? Любовь? Жалость? Злость? Брезгливость? Без какого из чувств я перестану думать о ней? Что не дает мне забыть её?
Я буду помнить и думать о ней до тех пор, пока не затухнет последний тлеющий уголек, и последнее из чувств к ней не покинет мой воспаленный мозг и мое вывернутое наизнанку сердце. И в этом вывернутом сердце пустота. Но вопреки законам физики эта пустота была заполнена до краев - досадой и застывшей энергией, плотно сжатой в огненный сгусток. Энергия невыстреленной пули, застрявшей в патроннике. В баллистике осечкой называется. А еще ощущение непрожитой жизни. Именно так - жизнь не прожита, а ощущение уже есть, именно с этой женщиной, и ни с какой другой. Уйдут и забудутся все переживания и судороги, глупые сообщения и звонки, сомнения и причины, в сухом остатке останется голый факт - я не с ней, а она не со мной. Все что мне остается - это представить ее постаревшей: увядшая, морщинистая шея, навсегда потерявшее свежесть декольте. Оплывшее лицо с провисшими щеками и волосы, собранные в пучок на затылке, теперь уже редкие на самом деле. А ее руки - в пигментных пятнах и с узловатыми пальцами? Нет, её красивые пальчики - большой снизу, указательный и средний сверху (одинаково ловкие на обеих руках), чуть изогнутый безымянный и задорно торчащий вверх мизинец, представить постаревшими я не могу. Ее руки для меня навсегда останутся молодыми. Я буду жить долго только для того, чтобы увидеть этот контраст - сморщенная шея и красивые утонченные руки. Увижу ли в ней мою Олю, которую пытаюсь запомнить сейчас?
От того, что свою жизнь Ольга проживет не со мной, не рухнет мир, и всему человечеству (если из него исключить меня) будет наплевать, с помощью какой именно мужской особи оно увеличит себя еще на одну человеческую единицу. Вопрос только в выборе прогрессии, с какой у популяции получится воспроизвести себя надежнее всего. И пока я думаю о бессмертии, которое мне придется обрести каким-то другим способом, человечество начинает обретать женские черты. Я смутно догадываюсь, что человечество и женщины это одно и то же.
Всегда и во все времена отношение мужчины к женщине будет проходить через эту призму - выстрелить первым, стать успешнее соискателей. Как когда-то один из таких соискателей стал мною.
Каждый из нас двоих проживет свою жизнь. Может быть нам обоим суждено прожить в одном городе. Мы будем ходить по одним и тем же улицам, бывать в одних и тех же кафе и кинотеатрах, сидеть на одних и тех же местах. У нас даже будут общие знакомые, с которыми будем общаться порознь, отдельно друг от друга, и через которых и я и она будем что-то узнавать друг о друге, проявляя периодический интерес к жизни другого. И этот интерес будет направлен исключительно на подтверждение правильности принятых решений: ее - оставить меня, а моего - не жениться. Из этого дуализма только мое решение может стать единственной причиной для претензии - ее ко мне, единственно серьезной из всех претензий, которые женщина может предъявить мужчине.
Пусть будет как будет и пусть все останется как есть. Хотя очень хочется, чтобы было по-другому. Скорее всего, не будет. Потому что моя Оля уже другая. Да и не моя уже. Вдруг стала ясной и понятной, с трудом понимаемая при ее изучении в вузе и потому тогда туманная, философия стоиков. Мне придется стать одним из них. Или стать другим. Сменить кожу? Но как это сделать, я не знаю. Я думаю - возвращаться мне к своим лыжам или может быть еще не поздно расшифровать КОД?
Я не знаю, на какую полку положить мои отношения с Ольгой, я не могу определить, что это было. Была ли это просто игра, в которую в отличие от меня, Ольга играла по-настоящему, или что-то больше? А может это был сон? Сладкий и приятный, который закончился и никогда не повторится? Сон, разбившийся на множество ярких маленьких фрагментов, на тысячу кадров в одной непрерывной киноленте, в которой начало смыкается с концом, а конец становится началом. И так по кругу, без всякого хеппи-энда. Какой из них самый яркий? "Первый вечер" или "секс в примерочной?", "автомобильная авария" или "предложение дружбы"? А все остальные - разве они менее яркие и красочные? В моих снах извечные мужские фантазии стали самой настоящей явью. Все мои фантазии и сейчас такие реальные и живые, во плоти и с настоящей кровью, что их можно пощупать, вдохнуть в себя, почувствовать и ощутить тепло и влажность человеческого тела. Прямо передо мной у самого лица ярко-красная роза с множеством тонких, с капельками влаги, прозрачных лепестков. Я чувствую, как они источают нежный аромат, как трепещут от моего дыхания. Все сливается в один огромный бутон, а в глубине его бездна, призывно манящая, всасывающая в себя всё живое. Я упираюсь в ее края ладонями, локтями, коленями - нет, зачем? Сны закончены, хватит. И я не могу различить, где сны превратились в реальность, а где реальность растворилась в них, исчезнув как дым, как утренний туман.