Медленно поворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с Ним. Его глаза блестят всё той же завораживающей синевой, которую когда-то я считала самой красивой в мире.
– Владимир. – расплывшись в улыбке, говорит он и протягивает мне свою руку.
От подобного движения я дёргаюсь всем телом и еле сдерживаюсь, чтобы не отпрыгнуть, как от огня.
– Эта наша Мариночка Сергеевна. Гинеколог. Врач до мозга и костей. – отвечает за меня Семён, вероятно видя моё слегка застопоренное состояние.
Киваю мужчинам и снова пытаюсь покинуть это место. Надеюсь , что Вова не узнал меня, что очень хорошо. Просто постараюсь не сталкиваться с ним и уж тем более не общаться.
– Саввина? – слышу за спиной и опять не могу пошевелиться.
– Да, да. Саввина Марина Сергеевна. – довольно отвечает Семён Игнатьевич и на меня словно потолок обрушивается.
Больше не в силах выносить всё это, бросаюсь прочь из ординаторской и лечу сломя голову в свой кабинет.
– Пухлая, это ты что ли? – слышу за спиной голос Владимира и облокачиваюсь лбом о стену, потому что силы покидают меня. – Тебя не узнать прямо. Никогда бы не подумал, что ты такой станешь, да ещё и врачом.
Мужчина подходит вплотную ко мне и разворачивает к себе лицом. Я же держусь изо всех сил, чтобы не плюнуть ему в морду, хотя именно этого он и заслуживает, а ещё кастрации и срока в тюрьме.
– Неужели ты всё ещё злишься на меня? – усмехается он и прижимается ко мне ближе, от чего меня начинает тошнить ещё сильнее. Запах его парфюма окутывает меня, заставляя навсегда возненавидеть аромат пачули с лимонным нотками. Тогда от него пахло лишь сигаретами и алкоголем, тогда я его любила…
– Отвали от меня, скотина! – цежу сквозь зубы, до боли впиваясь ногтями в свои ладони.
Мне страшно, ничего не могу поделать, и страх накрывает меня с головой, заставляя оставаться на месте без всяких сил оттолкнуть его, ударить, сделать хоть что-то для своего спасения и сохранения гордости.
– Да брось ты, Маринка! Что было, то было. Мы были подростками. Прости меня, я не ведал, что творил. – тихо добавляет Владимир и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
– Никогда! Никогда не прикасайся ко мне, слышишь? Я уже не маленькая наивная девочка, смогу за себя постоять. – сильно толкаю его в грудь и иду в сторону чёртова кабинета, который кажется находится на краю света.
– Что мне сделать, чтоб ты меня простила?
– Сдохнуть! – рычу в ответ и хлопаю дверью, чтобы сползти после по ней спиной.
Я одна, поэтому больше нет нужды сдерживать рыдания, которые рвут меня на части…
Рабочий день проходит, как в тумане. Не могу сосредоточиться, путаюсь и забываю элементарные вещи, будто и не было института и врачебной практики за плечами.
Смотрю в анализы очередной пациентки и понимаю, что все буквы и цифры расплываются и сливаются в одно чёрное пятно.
Внутри всё трясётся, и я мысленно ругаю себя за то, что оставила свои таблетки дома, подумав, что они мне больше не понадобятся.
– Марина Сергеевна, с Вами всё в порядке? – взволновано спрашивает Катя, вытаскивая моё сознание из нарастающей депрессии.
– А? Что?
– Я переписала направление на анализы Ветровой.
– Зачем?
– Ну как же… Вы перепутали. У неё не первый триместр, а последний и я…
– Капец! – выдыхаю , поднимаюсь на ноги и иду к раковине, чтобы умыться холодной водой и хоть немного придти в себя.
– С Вами точно всё нормально?
– Мне нужно к Семену Игнатьевичу. Закончи здесь как сможешь, меня сегодня уже не будет. – говорю и, не слушая испуганные протесты медсестры, выбегаю из кабинета.
Я должна придти в себя, чтобы не навредить своим пациентам, а для этого мне нужно время. От одной мысли, что этот человек находится со мной в одном здании уже становится дурно, поэтому срочно нужен отпуск, а дальше будет видно.
В кабинете мужчины не оказывается, а искать его по больнице опасно. Есть вероятность столкнуться с Малышевым, что сейчас для меня страшнее смерти, поэтому решаю сократить такой исход до минимума. Не буду шататься по кабинетам в поисках начальника, а просто оставлю заявление на отпуск на столе. Он может конечно разозлиться и даже уволит меня за подобную выходку, но мне сейчас всё равно. Головой я прекрасно осознаю, что не смогу смириться и работать вместе с этой скотиной.