- Принимай свое золото, Фаина!- пророкотал домовой.- Полюбуйся на нее! Это не девчонка, а ходячее стихийное бедствие! Решила из окна вывалиться!- продолжал орать он
Я стояла красная как помидор. Но не от стыда, нет! От ярости! Что так легко попалась, что какой-то старикашка посмел меня, холеную и лелеяную, милую и отзывчивую девочку, схватить за ухо! Накрутив себя до предела, я зарычала. Ну все! Сейчас я ему задам!
- И что это мы рычим?- тут же отозвался домовик,- Мало тебе уха? Ремня захотела? Распустила тебя Фаина! Ну ничего, я возьмусь за твое воспитание.
Надо сказать, что бабуля все это время молчала, лишь с горечью смотря мне в глаза. Ох! Лучше бы ругала, кричала. Да наказала бы наконец. Но нет. Она только молча смотрела, а я готова была уже провалиться сквозь землю. Лишь бы не видеть этого разочарования в бабулиных глазах.
- Бабуль, прости! Я заигралась- смущенно проговорила я.- Понимаешь, там впереди остров был, а моим корсарам ну непременно нужен клад. Вот я и решила немнооожечко поближе посмотреть. А тут он. Схватил и за ухо. Прости меня!- я уже бессвязно бормотала извинения, вперемешку с подробностями моего «плавания».
С этого дня домовой крепко за меня взялся. Оооо, какие это были воспитательные мероприятия! Макаренко нервно курит в сторонке! За малейшую провинность, меня внезапно могла облить лейка с холодной водой, или садовый шланг вдруг решил огреть меня по мягкому месту, за то, что я лезла через забор. И так продолжалось ровно месяц. За это время я успела проникнуться авторитетом дяди Митяя в полной мере. Да и некоторые части моего тела ощутимо помнили его уроки. Жизнь начала налаживаться. Я конечно не перестала быть ребенком, шалила. Но шалила теперь с умом, без угроз для жизни. А самое странное, дядя Митяй уговорил бабулю заниматься со мной всякими интересными вещами. Сидя вечером перед костром, бабуля учила говорить с огнем, слушать слова ветра и шепот воды. Она показывала, я запоминала. И надо сказать, что получалось у меня не плохо. Маленькие искорки костра повинуясь моему желанию кружились вокруг моей головы, то поднимаясь, подхватываемые легким ветром, то опускались. Эти занятия теперь были самым увлекательным действом. И так продолжалось до тех пор, пока не вернулись родители. Мама пришла в ужас, увидя мои проделки с огнем. А потом они долго спорили с бабулей, после чего бабушка вышла из дома, погладила меня по голове и заплакала. Тогда я не понимала, почему плачет бабуля. А перед сном ко мне пришел дядя Митяй. Он молча сел рядом с моей кроватью, долго смотрел на меня с нежностью и тоской, а потом просто осторожно погладил меня по голове, словно прощаясь. А наутро я проснулась и не помнила ничего! Ни уроков бабули, ни самого дяди Митяя. Волшебство исчезло.
- Почему вы сделали это?- спросила , вскидывая взгляд на домового.- Зачем? Неужели никак иначе поступить было нельзя?
Дядя Митяй хмуро посмотрел на меня и проворчал, но за его ворчанием я явственно расслышала сожаление:
- А что ты хотела? Фаина не могла пойти против твоей матери. А та была категорически против ваших занятий. Мать твоя с детства боялась всего этого, ее дар медленно умирал. Она не хотела ничего слышать про тонкий мир. Пряталась от него. Вот и тебя решила всего этого лишить. А Фаина просто подчинилась желанию твоей матери.
-Хм...Однако- ошарашено пробормотала я- Не знала я, что мама тоже могла видеть и уметь многое.
-Да ничего она не умела! Ее дар по сравнению с твоим ничто. Как спичка, пшик и все погасло. А у тебя костер- возмутился Митяй.- Ну ничего, оклемаешься, начнем заново твое обучение. Не должно пропасть то, что Фаина так оберегала в тебе. Я, конечно, не твоя бабушка, ведьмовству не обучен, но тоже кое-то могу. Да и делов то, направить тебя в нужном направлении, а дальше дар сам отыщет дорогу. Да и помощники у тебя будут, дай только срок!
Я хотела было спросить, что за помощники такие вдруг отыщутся у меня, но домовой поднял руку, останавливая уже было сорвавшийся поток вопросов, сказав:
- Все потом, сейчас давай я накормлю тебя, с дороги небось голодная. Потом баньку затоплю, попаришься. А то вон хиль городская какая, кожа да кости, а бледная какая, что смерть. Смотреть нет сил! Да и засиделся я тут без дела, подишь, вон сколько лет то один тут.
Я согласно кивнула, опустив , что я не бледная вовсе, а вполне себе загорелая, а что стройная, так это ж хорошо! Но спорить с домовым себе дороже, вовек не переспоришь. Поэтому, я предпочла просто согласиться, да и самой не терпелось поскорее отведать его вкуснейших пирожков да каши с мясом, а уж про баньку я вообще молчу. Каааайф!