Я отчетливо понимала, что сейчас позорно сорвусь на истерику, что мои слова звучат как мольба, но ничего поделать не могла. Несмотря на то, что предполагалось приятное время препровождение, и мы ехали в какое-то волшебное место, паника и ощущение чего-то очень страшного и неизбежного упорно давили на меня, не давая думать ни о чем. Сейчас, глядя на замершего и отчаянно вцепившегося пальцами в руль парня, на меня накатывало осознание неизбежности того, что я вижу его в последний раз. От этого мне захотелось закричать, прижаться к нему мертво, не отпуская ни на миг. Сердце мое громыхало так, что казалось вот-вот пробьет грудную клетку, а слёзы уже не задерживались, ручейками стекали по моим щекам. Алекс не выдержал, утопил педаль газа в пол и стремительно вывернув руль свернул на проселочную дорогу прямиком в лес. Он молчал, только глаза его сверкали ярко, брови были сведены к переносице, губы сжаты так плотно, что казалось, кожа сейчас треснет. Его пальцы, с побелевшими костяшками, судорожно сжимали руль. Я чувствовала, что его трясет, будто все то, что сейчас происходило со мной передалось в точности и ему. Еще чуть-чуть и автомобиль замер, подъехав к самому обрыву, взвизгнув тормозами. Меня дернуло вперед, а Алекс устало и с какой-то обреченностью выдохнул и опустил голову на свои руки, все еще сжимающие руль. Минута и тишину салона автомобиля прорезал его сиплый от боли голос:
- Лис,- тихо, на уровне шепота, произнес он,- Не говори так, это убивает меня,- он повернулся ко мне, и я увидела в его глазах такую боль и отчаяние, что сердце в груди замерло и заныло,- Ты не думай, я понимаю, что вокруг нас происходят какая-то чертовщина, переварить которую очень сложно. Но я тебе клянусь, мы справимся, разберемся со всем этим дерьмом. Ты только верь в меня, верь в нас, прошу тебя, Лисёнок!
Я молниеносно отстегнула ремень безопасности и потянулась к нему, упав в его объятья. Стиснув меня так, что мне показалось, еще секунда, и мои ребра треснут, Алекс прижался ко мне всем телом, обнимая и утыкаясь мне в шею, а я судорожно гладила его по волосам, рвано вдыхая.
- Я люблю тебя, Лис,- шептал он, целуя мою шею,- Люблю так, что иногда мне кажется, мое сердце не выдержит и разорвется. Ты нужна мне как воздух, я тобой не просто дышу, ты вся моя жизнь.
- И я люблю тебя, Алекс,- отозвалась я, не сдерживая себя, продолжая судорожно цепляться за него,- Я всегда буду тебя любить, клянусь. И я хочу, чтобы ты знал, я не отдам тебя никому. Пока я жива, пока бьётся мое сердце, и даже после того, как оно перестанет, я буду бороться за тебя, за нас!
Он с трудом оторвался от моей шеи, но не разомкнул своих рук, продолжая жадно обнимать меня, наклонился к моим губам, мокрым от слез, и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй все. И свою любовь, и боль, отчаяние и какую-то несокрушимую решимость. Вокруг нас воздух искрил, наливался плотностью, по салону поплыл едва уловимый, но становившийся с каждым новым движением его губ все ощутимей запах грозы, озон пропитывал каждую частичку наших тел, укутывая, закрывая от всего мира плотным коконом.
- Пойдем,- прохрипел Алекс, с трудом отстраняясь от меня,- Я хочу показать тебе то самое место. Я дышала как марафонец, руки тряслись, а тело била крупная дрожь, словно я была в лихорадке. Сил хватило только лишь на слабый кивок.
Алекс выбрался из машины, обогнул капот, открыл мою дверь и помог мне выбраться. Я ступила на мягкую траву, понимая, что не смогу сделать ни шагу на каблуках, не раздумывая ни секунды сбросила их, оставляя в салоне машины, и с наслаждением прикрыла глаза, чувствуя ступнями приятную прохладу пушистого ковра свежей травы. Алекс взял меня за руку и повел к обрыву.
- Смотри,- тихо произнес он, вставая у меня за спиной и обнимая за талию. Его теплое крепкое тело согревало меня, оберегая, будто твердая скала, и я откинула голову ему на грудь, подставляя лицо нежным потокам ветра. Мы стояли на самом краю обрыва, а под нами на сотни метров вперед расстилалось бескрайняя озерная гладь, узкой протокой переходя в широкое круглое безграничье. По бокам, на скалистых берегах, покрытых мхом и стелящемся вереском, росли невысокие молодые сосны, тонкими стволами удерживающие изумрудные кроны, где ветер играл с хвоинками, напевая им песни о северных просторах и далеких берегах, рассказывая старинные легенды о могучих викингах и храбрых новгородцах, о хозяевах тех земель. Замерев на миг, я впитывала в себя эту невероятную красоту, растворяясь в ней, позволяя уносить с собой боль и отчаяние, очищая мою душу, успокаивая. Алекс стоял за моей спиной, обнимая, положив свой подбородок мне на макушку, его грудь мерно вздымалась от каждого вдоха, а сердце гулко, но спокойно стучало, отбивая свой вечный ритм. Казалось, время замерло, природа раскрывала для нас свои объятия, принимая и вставая на защиту. Сколько мы так простояли, точно сказать не могу, но, поняв, что больше я не распадаюсь от ощущения чего-то неизбежного, смогла произнести: