Даша головой покачала, но подчинилась.
Они с мамой выбрались смотреть свадебные платья.
Сам факт того, что им удалось, был огромной удачей, ведь София Леонидовна — самая деловая в мире женщина. Отличный нотариус, идеальная жена и мать, хороший человек… Сделанный из стали.
И если Красновские-младшие с детства привыкли к такой маме — генералистой, требовательной, серьезной, то посторонних людей сухость ее тона и холодность взгляда откровенно пугали.
Так и девочки, помогавшие Даше менять платья, переглянулись, сглотнули в унисон, а вот кивать/мотать головой стали вразнобой.
— Ма… Свадьба все равно следующей весной будет. Нам не очень важно, что сейчас в моде. Лишь бы сидело хорошо.
— На тебе все хорошо сидеть будет, Дашка. Не прибедняйся…
И это был не комплимент, а констатация факта. Кому, как не женщине, от которой Даша и унаследовала точеную фигуру и красивое лицо, было знать, что на их «манекене» любое платье заиграет.
— Я против рыбок. Давайте что-то другое посмотрим…
Софья Генераловна сказала, снова в телефон уткнулась, девочки-консультанты же вопросительно на Дашу глянули. Понимали, кто тут главный, но по инструкции должны были все же учитывать мнение будущей невесты.
Даша улыбнулась слегка, кивнула, спустилась с пьедестала, на который минутой ранее с трудом взобралась…
— Софья Леонидовна, вот это могу примерить? — потянулась к платью, которое почему-то с самого начала смотрин приглянулось… Простоватое, наверное. Без пышных юбок и особых изысков, даже не белое — айвори, с рукавами из полупрозрачного кружева, с такой же кружевной спиной и чередой пуговок. Богдан задолбается, конечно, пока расстегнет, но… Это может быть забавно.
Мать снова оторвалась от телефона, окинула взглядом выбор дочери, скривилась сначала, потом увидела, что Дашка делает «настойчиво-страшные глаза», кивнула со вздохом…
Мимо ушей пропустила бубнеж:
— Почему я вообще с тобой согласовывать должна, ма? Не подскажешь?
Почти пропустила.
— Потому что у меня вкус, проверенный годами, а ты маленькая еще. Носик…
— И ты туда же…
Даша даже из раздевалки выглянула, чтобы посмотреть на мать с укором.
Младшим в семье уготована сложная участь — вечно подчиняться, смиряться с тем, что старшие — мудрее, жизнь повидали, порох понюхали…
Даша долго боролась с этой ролью, а потом… Смирилась как-то. Решила, что раз уж в борьбе старших и младших победить никак не сможет, постаралась создать коалицию стоматологов против нотариусов.
Пошла по стопам отца в противовес Артёмке, последовавшему примеру матери.
Жаль только, с папой платье свадебное не выберешь. С ним было бы легче — он любое одобрил бы. И рыбку. И птичку. И ёжика.
Девушка-консультант застегнула последнюю пуговицу, вышла за шторку, оставив Дашу на какое-то время наедине с зеркалами. Она окинула себя внимательным взглядом, повернулась аккуратно пару раз, залюбовалась…
Это платье ей не зря понравилось — и на вешалке смотрелось так, будто для нее было создано, и на теле сидело не хуже.
В волосы цветов бы еще, несколько волнистых локонов выпустить, и даже фата не нужна. Не пафосно совсем. Простенько может, но…
Даша руки подняла на уровень груди, делая вид, что в них букет, глаза прикрыла, представляя, как идет к торжественной арке вдоль рядами стоящих белых стульев, расставленных на сочном газоне…
В руках пионы с орхидеями, в волосах они же…
Мама в первом ряду… Держит в уме, что она голосовала за другое платье, но слезы сдержать все равно не может, ведь Даше так идет…
А в арке…
Даша вздрогнула, руки опуская…
— Все хорошо, дочь? Выйдешь?
Вопрос Софьи заставляете еще раз вздрогнуть, головой мотнуть, отгоняя образ, которого быть не должно было.
Не по-модному стриженого улыбающегося Богдана, а Стаса — со спокойным, чуть грустным взглядом…
— Да. Сейчас…
Даша выходила с мыслью, что надо бы лицо попроще сделать, в руки себя взять… Ну привиделось… Чего бледнеть-то? Глупости…
После встречи в кофейне прошло три дня, Красновская успела успокоиться, как ей казалось, снова с сердцем договориться. Не разобралась только — совсем или почти. Стас не писал больше, не звонил. Первой она это делать не планировала — не хотела навязываться. Предложила помощь, если он захочет, и мяч, вроде бы, на его половине поля. А на ее — надежда, что не понадобится. Тоже "вроде бы".
— Тебе нравится, Дашуль? — мама, видимо, по-своему расценила выражение на лице дочери. Смягчилась сразу, подошла, провела аккуратно по ткани красиво спадающей юбки…