После чего Стас снова повернулся, указал то ли на Дашу, то ли покрывало… Потом они снова о чем-то говорили, смеялись, парни играючи толкали друг друга в плечи, поглядывали иногда снова то ли на Дашу, то ли на покрывало, но не подходили, что Дашу… радовало.
Ей почему-то ужасно не хотелось, чтобы обещанного Стасом «посмотрим закат» не случилось. Или случилось, но не вдвоем. Пусть прибывшая компания ничего ей не сделала, и могла состоять из лучших в мире — самых компанейских — людей, но при мысли, что в их маленький мирок на холму ворвутся посторонние, становилось тоскливо.
Когда же Стас, вновь пожав руки незнакомцам, направился к их покрывалу, Даша не смогла сдержать улыбку. Огромных сил ей стоило погасить ее хотя бы на губах, если уж во взгляде — никак…
Девушка не успела задать вопрос: кто это был? Стас ответил сам.
— Друзья. Парапланеристы. Сегодня отличный ветер, можно полетать…
Волошин говорил Даше, а смотрел вслед ребятам… Одновременно с азартом и тоской.
— А ты летаешь? — даже вопрос не сразу расслышал.
— Я? — видимо, принял какое-то решение, опустился рядом на плед, глянул уже перед собой, а не в сторону соседней поляны, туда, где планеры уже раскладывали рюкзаки. — Мы с Тёмой баловались одно время. Он не рассказывал разве?
Даша головой мотнула.
— Это слишком опасно, чтобы мне рассказывать, а тем более брать с собой… — Носик просто пошутить хотела, но уже говоря, поняла, что это ее до сих пор задевает немного.
Она очень живо представила, какой бы восторг испытала, возьми ее Артём со Стасом хотя бы раз сюда… Просто посмотреть, как они летают… Да она бы годами потом вспоминала ту эйфорию, которую не могла не пережить.
Но этого не случилось. Потому что Носик. Потому что маленькая. Потому что хрупкая ваза, чрезмерно оберегаемая.
Видимо, все эмоции промелькнули на ее лице, потому что стоило Даше поднять взгляд на Стаса, поняв вдруг, что они уже довольно долго молчат, как она даже вздрогнула — ведь на нее пристально смотрели грустные карие глаза. Все понимающие. Читающие так хорошо…
— Вставай, Носик.
Он резко вновь с покрывала поднялся, руку протянул…
— Зачем? — не дождался от нее реакции, наклонился, взял в свои ладони ее теплые пальцы. Без каких-либо проблем и перехваченного дыхания, как у Даши. Заставил на ноги встать, взглядом окинул…
— Полетаем немного.
Глава 8
— Стас! Подожди! Стас!!! — Даше приходилось то и дело переходить на бег, чтобы поспевать за стремительным шагом Стаса. Который, позабыв о покрывале, оставленных на нем ключах от машины, рюкзаке, телефоне, направлялся к заочно знакомой Даше компании. — Я высоты боюсь, Стас! Я не полечу! Я в платье! Оно на голове будет!
— Ты полюбишь высоту, Носик, вот увидишь! — но его было не остановить — ни словами, ни попытками упереться пятками в землю. Волок за собой, сжимая руку с небывалой силой. И Даша даже не знала, отчего у нее так быстро бьется сердце — из-за ощущения своей руки в его или от осознания, куда и зачем он ее тащит.
— Передумали? — один из парней с ухмылкой следил за тем, как Стас, будто на буксире, тащит Дашу за собой. Это было ровесник Стаса и Артёма, но Даша не помнила, чтобы встречала его раньше. Остальные ребята рассредоточились по «взлетной площадке», потихоньку разбирая парапланы.
— Есть такое дело. Ты сказал, у вас тандемный с собой?
— Да…
Говорил Стас, Даша же трусливо пряталась у него за плечом. Будто маленькая девочка, испугавшаяся незнакомого дяди.
— Я Миша, — который протянул ей руку, улыбнулся.
— Даша…
Миша улыбнулся, на Стаса глянул с ухмылкой… Явно имея что-то в виду…
— Даже не пытайся, это Даша Красновская, сестра Тёмы… И да, ты прав, жену Дина зовут. Это не она.
Немногословный Миша снова хмыкнул, а вот Даша покраснела в цвет платья, потому что… Кажется, ее пусть на миг, но приняли за Стасову любовницу…
— А Тёма где?
— Мы без него. Гуляем просто.
Стас отвечал честно, но это не выглядело как оправдание. Исключительно констатация факта. И Даше это очень нравилось.
Ей всегда в Стасе именно это и нравилось, если быть честной. То, что меланхоличность — не значит слабость. Немногословность — пустоту. Он был очень сильным человеком. Добрым. Деятельным. И совершенно не пафосным. В отличие от окружающих ее и тогда, и сейчас сверстников.
— Ну, гуляйте.