У Шарля был чудесный рот. Девушка целовала его, а потом снова и снова всматривалась в любимое лицо. Наконец, едва понимая, что делает, Джессика провела по его губам кончиком языка. У Карана вырвалось какое-то восклицание на французском, и по телу прошла судорога.
— Я сделала что-то не так? — испугалась она.
— Радость моя, если так пойдет и дальше, ты получишь диплом с отличием!
— Ой… — сказала она, уткнулась лицом в его шею и обрадовалась, когда, уложив ее навзничь, Шарль стал учить ее целоваться.
Ее спина и грудь ощущали прикосновение теплых рук; но едва Джессика решила, что одолела все препятствия, расставленные скромностью, Шарль поднял голову, чтобы полюбоваться ее наготой, и девушка вновь смутилась, попыталась прикрыться и услышала тихий смех.
— Ты просто прелесть, — пробормотал Шарль и наклонил голову.
А когда руки Джесс бессильно упали, он поцеловал сначала одну ее грудь, а потом другую, и в девушке разгорелся огонь желания. Она ахнула, и Шарль немедленно поднял голову.
— Джесс…
— Я… — выдавила Джесс… Нет, она должна договорить. — Кажется… я хочу… я хочу тебя!
Шарль перестал улыбаться, внимательно посмотрел на нее, а затем, тщательно подбирая слова, спросил:
— Тебе хотелось бы убедиться в этом?
Джессика догадалась, о чем ее спрашивают, и ей впервые стало страшновато.
— Помоги мне, — взмолилась она.
— Ох, моя дорогая, — промурлыкал Шарль, обнял Джесс и долго просто лежал рядом, не размыкая рук, а потом начал медленно поглаживать и ласкать девушку, доводя до вершин желания.
Груди Джесс ощущали прикосновение его ладоней и кончиков пальцев к затвердевшим бугоркам. Она целовала его крошечные соски, а он ласкал выпуклые кончики ее грудей языком и губами. Затем Джесс почувствовала, как пальцы Шарля взялись за резинку ее пижамных брюк.
— Шарль… — прошептала она.
— Я знаю, радость моя… Все будет хорошо, — успокоил он и так же неторопливо, как расстегивал пуговицы, избавил Джесс от ее последнего покрова.
Сначала девушка стеснялась своей наготы, но потом это прошло. Ночь была теплая, а легкое покрывало к тому времени уже давно валялось на полу. Смущение вновь овладело Джесс лишь тогда, когда Шарль нагнулся и начал целовать ее живот и бедра.
— Шарль! — тревожно вскрикнула она, и в ту же секунду лицо Карана оказалось рядом.
— Тсс, любовь моя… Ты держишься молодцом, — подбодрил любимый и нежно поцеловал ее в губы. Но чем крепче становился этот поцелуй, тем более жаркое пламя охватывало ее тело, и наконец, не в силах медлить, она захотела большей близости.
Джессика тесно прижалась к его телу… и едва не вскрикнула, впервые поняв, что такое мужская мощь, ждущая своего часа. Она отпрянула и яростно вцепилась в него, словно боролась с новым приступом стыда и страха.
Но Шарль, поняв, что перед Джессикой выросло новое гигантское препятствие, принялся шепотом подбадривать девушку; он целовал, успокаивал, гладил ее шелковистое тело; его чуткие пальцы были неистощимы на ласки.
Когда все стало на свои места, Джессике захотелось сказать Шарлю, как она его любит. Но она чувствовала, что это выше ее сил, поэтому просто продолжала целовать его. А Шарль ласкал так, что огонь желания, который чуть не угас в ней, вспыхнул еще жарче, чем прежде. Джессика тоже легко касалась его тела, гладила твердые бедра…
— Не бойся, любовь моя, — выдохнул Каран и сам нежно дотронулся до ее бедер. Шарль прижался к девушке, наконец-то почувствовавшей себя свободной — невероятно, ошеломляюще свободной, а тем временем он продолжал с помощью поцелуев и ласк вести ее к новым высотам страсти.
Их ноги переплелись; волшебные, сильные пальцы заставили ее тело запеть, и Джессика задохнулась от наслаждения. Тут Шарль опять очень нежно поцеловал ее, и девушка поняла: сейчас он сделает ее своей. Тело Джесс трепетало от желания; больше она не боялась…
Глава 8
Когда Джесс проснулась, Шарль уже ушел. В распахнутое окно врывались лучи утреннего солнца. Девушка открыла глаза, чувствуя удовлетворение и радость, передвинулась на место Шарля и положила голову на его подушку.
Лежа, она вспоминала восхитительное искусство любви, которое с нежностью показал ей Шарль. Каким он был заботливым, каким терпеливым… О, это волшебное единство! И она оказалась вовсе не фригидна. По крайней мере, с ним, ее любимым.
Закрыв глаза, Джессика вспоминала неслыханное наслаждение от тонкой любовной игры. Она попыталась не вскрикнуть от боли, когда ее неопытное тело впервые соединилось с телом Шарля.
— Ох, прости меня, милая, — прошептал тогда Шарль, приостановившись, целуя и лаская ее, ожидая окончания ее болезненной судороги. И только поняв, что она пришла в себя, осторожно продолжил ритмичные движения и овладел ею до конца.