Девушка больно хлопнула себя по щеке. Еще чего предаваться грязным фантазиям!
Это Велиар сделал ее сиротой, возможно, именно он убил отца из мести.
Сейчас этот нечестивый оставил ее жить с тварью, которая могла слопать в любой момент и не подавиться!
Анна рывком сдернула рубаху, бросила ее на скамью и тотчас нырнула в воду. Целебную и приятную.
Когда она только провалилась в логово, рассадила кожу, а после купания та как будто зажила.
Вода и была нужна ей сейчас, чтобы загасить пламя. Пламя ненависти к колдуну, его животным, ко всей ситуации, в которой они оказались.
Волк вряд ли бы понял ее слезы или угрозы, а кричать проклятия в адрес Велиара Анна не решилась: а ну как ужесточит заключение?
Она рассекала воду жесткими и злыми гребками, а наплававшись, быстро оделась.
Демон дремал, прикрыв глаза.
Странный демон, Анна никак не могла определиться, нравился он ей или нет. Когда вот так уютно лежал, скрыв пламень глаз, изящные и сильные линии его тела восхищали. Но стоило подумать, что это безжалостный убийца, как все очарование пропадало.
Похоже, волк вызывал те же двойственные чувства, что его хозяин.
Девушка вернулась в комнату, где располагалось ложе.
Чудное, очень низкое и широкое, словно предназначенное для нескольких человек. Колдун иногда удерживал у себя несколько пленников разом?
Анна свернулась клубочком. Обняла одну подушку, другую сунула под голову, накрылась одеялом. И провалилась в глубокий сон без сновидений и тревог, точно кто-то вдруг опустил на землю бархатную ночь без единой звезды.
Проснулась от духоты: что-то невероятно горячее лежало рядом, щекоча... шерстью! Да это наглый волк влез в ее постель!
Разозлившись, Анна попробовала его отпихнуть, но демон никуда не сдвинулся. Лишь повернул голову с жуткими алыми глазами и вдруг лизнул ее в лицо.
Девушка взвизгнула:
- Я... Ты... Я пожалуюсь на тебя хозяину! Вот!
Волк и не подумал отодвинуться, а в его взгляде Анне почудилась усмешка. Такая же, как была у самого Велиара.
Анна попробовала соскочить с ложа, но едва ее голые пятки коснулись каменной плиты, зубы демона не сильно, но ощутимо сжали кожу.
Страх гремучим фейерверком взорвал кровь, девушка дернулась, клыки вошли глубже:
- Пить... Хочу попить... Отпусти, пожалуйста...
Волк разжал челюсти, девушка вскочила с кровати и стремглав бросилась на кухню, но волк бесшумной тенью прыгнул за ней.
Не собирался отпускать.
Анна не заметила, сколько кружек осушила. Чан для воды был гигантским и заполненным до краев.
А потом пришлось вернуться.
Подушку волк ей отдал, а вот одеяло сдернул и бросил на пол. Попытка поднять его была встречена рычанием.
Не хотел, чтобы Анна укутывалась?
Когда потянул за платье, ей вовсе стало дурно. Требовал раздеться и спать голой, прижавшись к его горяченному боку? Девушку даже не удивляло, что демон не пах ни волком, ни собакой. Пах чем-то своим.
Пока его наглое намерение не окрепло, Анна улеглась в рубахе. Спорить было себе дороже.
Девушка уже поняла, что волк, как и Велиар, преодолеет любое ее сопротивление, и это было не противно, а как-то по-своему забавно.
В следующий раз она проснулась в одиночестве. Постель источала жар, значит, демон ушел недавно.
Девушка поймала себя на мысли, что хотела бы знать о его перемещениях. Как и о том, что этот демоняра притащит на обед.
В то, что обедом станет она сама, верить не хотелось.
Анна поплавала в бассейне, отгоняя грустные мысли о том, как мать и братик жили теперь без нее, а волк так и не появился.
Позавтракала зайцем, аппетит прибавился, но демон не пришел и на трапезу.
Анна осмелилась откинуть покрывало лаза — и вновь ничего. Ни теней, ни рычания.
Ей бы обрадоваться и бежать прочь, но Анна ощутила глухую безотчетную тревогу. Стремление бежать, но не из логова, а куда-то, где ее сердце рвалось на куски.
Неужели колдун обманул, и к матушке с братом пришла беда?!
К вечеру девушка уже места себе не находила от беспокойства.
Дела по хозяйству потеряли смысл, есть не хотелось, плавать тоже. Она сидела на кровати, сжимая подушку.
Почему-то шутливая борьба с волком за одеяло, его нежелание отпускать, даже то, как лизнул вдруг в нос, казалось счастливыми и безвозвратно утерянными моментами.
А еще поцелуй колдуна, его чайные глаза...
Анне хотелось выть от чувства безысходности.
Потрогала лоб, опасаясь обжечься, но нет, она не заболела, хотя вся горела в какой-то дикой лихорадке.
Когда спустя неведомое количество часов за тканью лаза раздалось шуршание, Анна вскочила на ноги.