Маги? Наверное. Только какие-то травоядные.
- Ноа?
Ее вопрос был встречен криками бурного ликования.
А дальше потянулись дни, полные тупой боли и несбыточных надежд.
Об их тайной связи с Реном ноа не знали, проход в номер Рена открыли по наводке неизвестного и страшно рисковали.
Быстро обнаружили блокирующий сияние браслет, но Мария притворилась, что понятия не имела, «зачем эта штука, аллирийцы надели», и ее оставили в покое. Ее и по статусу не смели мучить допросами.
А потом начались изматывающие операции. Многочасовые гипнозы, постепенно возвращавшие память. И другие операции — пластические — устрашающе быстро превращавшие обычную человеческую девушку в утонченную ноа.
Мария не думала, как они резали и кромсали ее тело скальпелями, что и куда откачивали. Просто ахала, видя себя в зеркале сначала в уродующих бинтах, а затем преображенную.
Жаль, у ноа не было крутых анестетиков для кровоточившей души.
Однажды, когда прошло примерно две недели от ее падения в сияющий портал, собрался совет уцелевших старейшин. Мария также присутствовала на нем, восседая на серебристо-синем троне с абсолютно прямой спиной.
Она вспомнила Барда, главу сопротивления и своего главного советника. Тот говорил негромко, четко выговаривая каждое слово, отчего они все казались приговором. Да так и было.
- Теперь, когда Принцесса Рия с нами, псы Королевы ищут особенно усердно. На восстановление магических способностей Принцессы уйдет непозволительно много времени. Наш единственный шанс на спасение — брак Принцессы с королем Дандором, который она ранее отклонила. Сейчас мы не в том положении, когда можем отвергать дружескую помощь. Дандор согласен начать войну против Аллирии, если брак будет заключен. Ждем вашу волю, Принцесса.
Мария не смела обречь свой народ, живущий в тайных подземных пещерах, куда загнало преследование аллирийцев, на мучительную гибель. Согласилась на условия Дандора.
Хотя ее сердце умерло в тот миг, когда тем же вечером в пещеру дошла издевательски-жуткая весть из аллирийской столицы.
На видео Рен — еще более ослепительный, чем в памяти — сидел у подножия трона Королевы Аллирии. Платиновой худющей блондинки крайне надменного вида с острыми скулами и льдисто-голубыми глазами, как выцветшее небо. Ее аура дышала могильным холодом.
Рен улыбался:
- Ноа, вам разве не жаль своих детей? Хотите всех их пустить под нож? Мы знаем, где прячетесь вы и где скрываете свою бесполезную принцессу. Рия слабее крольчонка, а вам давно пора выбраться из нор и признать Королеву. Ваши земли уже принадлежат ей, так за что вы сражаетесь? Хотите погибнуть все вместе? Хорошо. У вас пять дней, чтобы выдать Рию Королеве и сдаться. Через пять дней мы не заговорим иначе, потому что нам уже будет не с кем разговаривать.
Королева зарылась пальцами, унизанными перстнями в его темные волосы. Рен смотрелся обманчиво спокойным, словно притворявшийся ручным матерый хищник, готовый в любой момент выпустить кишки по приказу хозяйки.
Мария качнулась, как от мощного удара, ее тотчас подхватили и усадили в кресло. Предложили восстанавливающий силы сладковатый напиток.
Помертвевшими губами спросила:
- Кто он?
Бард сказал:
- Это Рен из полумифического клана Мстителей. Каждый Мститель стоит сотни воинов, их помыслы скрыты, а иерархия не известна. Они лишь говорят свои имена, появляются из ниоткуда, играют судьбами, как костяными фигурками, и растворяются в никуда. Ни одного Мстителя ещё не взяли в плен. Бояться их все равно что бояться дождя под грозовой тучей. Король Дандор уже готовит покои для вас, Принцесса. Завтра утром отправляемся к нему.
Мария тихо ответила.
- Сделаем все, что в наших силах.
Теперь она помнила каждую важную деталь. И Дандора, который раньше вызывал отвращение, и полные боли разговоры с Реном.
Она заламывала руки и восклицала.
- Рен, мы обречены. Мы никогда не сможем пожениться... Ты не оставишь свою тайную службу. А мне придется выйти за кого-то из ноа или высокопоставленного чужеземца, чтобы не дать древней крови угаснуть.
Рен шутливо толкал ее на спину и крепко целовал.
- Не о том думаешь, малыш. У нас мало времени, кто-то из твоих слуг придет на голоса, а мы еще не договорились о по-настоящему важных вещах.
Его руки жадно и умело скользили по ее податливому изнемогавшему от удовольствия телу, а когда к ним присоединялись горячие опытные губы, думать о политике становилось невозможно.
Рия даже не могла поставить серьезную защиту, слуги тотчас заподозрили бы неладное, а потому ее сердце разрывалось от восторга и страха быть застуканной.