Выбрать главу

Возраста у Аравейна не было. Иногда, глядя на него, казалось, что магу едва исполнилось тридцать, а иногда — что ему уже перевалило за восемьдесят.

И сейчас Эдигор уставился в сияющие глаза Аравейна, собираясь с мыслями. То, что он хотел попросить у мага, было для него важнее всего на свете.

— Мне нужна ваша помощь, Аравейн, — наконец сказал наследный принц. — В одном очень деликатном деле.

— Я к вашим услугам, ваше высочество, — слегка кивнул маг. — Что от меня требуется?

— Ничего особенного, — Эдигор подошёл ближе и опустился на мягкий пуфик. Аравейн, отрезав от яблока кусочек, закинул его в рот, задумчиво рассматривая собеседника. — Завтра, во время завтрака, я попрошу его императорское величество приставить ко мне пажом одного из слуг. И вы должны поддержать ту кандидатуру, которую я предложу.

— Что это за кандидатура?

— Люк Кросс, сын кухарки.

Аравейн задумчиво наклонил голову. Он знал в лицо всех слуг — в том числе и их детей — просто потому, что считал это обязательным. Именно слуги, как правило, являются источником утечки информации из дворца. А этого допустить Аравейн не мог.

Поэтому он прекрасно представлял, о ком говорил Эдигор.

— Я понимаю, что не имею права чего-либо требовать от вас, Аравейн, — продолжал между тем будущий император. — Поэтому согласен выполнить любую вашу просьбу, как только достаточно вырасту. Вы будете вольны попросить меня о чём угодно, кроме отречения от престола или чьего-либо убийства. Я даже готов дать клятву, вы можете наложить на меня «печать обещания»…

— Ваше высочество!

Эдигор проводил взглядом взметнувшуюся руку Аравейна — тот решил остановить словесный поток наследного принца не только словом, но и жестом.

Маг встал из-за стола и подошёл к Эдигору. А затем сделал то, чего не делал ни перед кем и никогда — встал на колени.

— Ваше высочество, — сказал Аравейн тихо, — мне не нужна никакая «печать обещания». И я не буду требовать с вас исполнения любого своего желания — именно это вы мне предложили, мой принц, и как ни старались смягчить своё предложение, звучит оно всё равно скверно. Я выполню вашу просьбу. И даже немного больше — я сам поговорю с императором, и обещаю, что завтра же Люк Кросс будет назначен вашим личным пажом.

Теперь глаза Аравейна были на уровне глаз Эдигора. И наследный принц с изумлением ловил каждое слово великого мага. Неужели… так просто? А он готовился уговаривать и умолять…

— Почему? — сорвалось с губ будущего императора, и в тот же миг в сапфировых глазах Аравейна мелькнула улыбка. Да, именно так — он улыбался глазами, тогда как губы уже произносили:

— Вы спрашиваете меня, почему, ваше высочество? Я считаю, что вам нужен друг, и Люк Кросс будет им для вас. И я тоже очень хотел бы быть вашим другом, мой принц.

Не успел Эдигор отреагировать на это неожиданное заявление, как Аравейн сказал:

— Я также прошу вас позволить мне быть вашим наставником по оружию. Вашим — и Люка.

— Вы? Наставником по оружию? — удивился будущий император.

— Что вас удивляет? — улыбнулся Аравейн. — Я не только маг. И, поверьте, сумею научить вас не хуже самого опытного солдата.

— Хорошо, — кивнул Эдигор. — Об этом вы тоже с отцом сами поговорите?

— Поговорю.

Уже когда наследный принц собирался выходить из кабинета Аравейна, маг тихо сказал:

— Удачи вам в разговоре с Люком. Найдите правильные слова, ваше высочество.

На следующий день, когда за сыном кухарки Триши пришла личная императорская стража, Люк чуть не умер от страха. Он сразу понял — Эда поймали! И больше он его не увидит! Наверняка принц запретил своему пажу играть с обыкновенным слугой. Нет, даже не со слугой — с сыном слуги. Люк был меньше, чем никем.

Сходящего с ума от страха мальчика провели на этаж императорской семьи. Люк не смел поднять головы, хотя всегда хотел здесь побывать. Открыв одну из золочёных дверей, конвоир взял мальчика за плечо и поволок вперёд. Люк, по-прежнему не поднимающий глаз, видел перед собой только тёмно-бордовый ворс шерстяного ковра.

— Он доставлен, ваше высочество, — отчитался стражник.

— Спасибо, Михаэль. Можешь идти, — послышался вдруг очень знакомый голос. И Люк, вздрогнув, поднял глаза.

Стражник, отдав честь, вышел из комнаты. Теперь здесь остались только двое — Люк и Эд.

Эдигор сидел на краю огромной кровати, и ноги его не доставали до пола. Он смущённо улыбался и пальцами теребил кисточки на покрывале.