Правда, смешные? Как будто это имеет хоть какое-то значение!
С любовью, твоя сестра Лемена
Архив личных писем Интамара, императорская библиотека
С того дня, как Люк дал клятву верности Эдигору, сын кухарки всюду следовал за будущим императором. Пажу наследного принца пошили столько костюмов, что Люк мог переодеваться хоть по три раза в день, и всё равно не сносил бы всех нарядов даже за месяц.
Теперь Люк Кросс, личный паж его высочества, учился вместе с Эдигором всему — арифметике, экономике, истории и даже ратному делу. Искусство обращения с мечом, кинжалами и прочим оружием мальчикам преподавал Аравейн, оказавшийся на редкость хорошим воином.
— Запомните, — говорил наставник на первом уроке, — все без исключения маги на редкость самонадеянны. Они искренне считают магию панацеей и думают, что ни один человек, не умеющий колдовать, не способен их победить. Если бы вы знали, сколько пало магов от рук обычных людей! Я всегда говорил — не стоит переоценивать магию и недооценивать умение держать в руках меч.
И мальчишки учились сражаться. И если в самом первом бою на деревянных мечах Люк нанёс Эдигору сокрушительное поражение, то уже через пару лет стало ясно, что воин из будущего императора получится гораздо лучший, чем из его пажа.
Так проходили год за годом. Дни были похожи один на другой, как две капли воды. После завтрака — уроки с учителями Мэридишем, Гроханом или Джудом, после обеда — занятия с Аравейном или верховая езда, и только после ужина мальчишки были предоставлены сами себе. Пару часов до сна они обычно посвящали играм или просто разговаривали.
В тот день учитель Грохан объявил, что сегодня начнётся новый предмет — внешняя политика. Эдигору и Люку уже исполнилось по десять лет, и император считал, что пора вводить наследника в курс дела.
Услышав эту новость, принц заметно оживился. Знания он всегда впитывал как губка и ему изрядно надоели рассказы Грохана об обычаях тех или иных рас, особенностях экономического развития разных концов Эрамира, истории о возникновении городов… Хуже был только Мэридиш с его любовью к повторению элементарных математических формул.
— Как вы, вероятно, помните, ваше высочество, император Интамар почти двести лет назад после продолжительной войны объединил земли Эрамира, и с тех пор все расы живут под властью одного императора. Эрамир — большой континент, от северного побережья до южного — шесть недель пути на самых быстрых лошадях, а от западного до восточного — больше восьми. В двух днях пути по морю от самого восточного из наших городов начинается Мирнария. Этот континент в три раза меньше Эрамира, но, как и у нас, вся власть находится в руках одного императора…
Эдигор, затаив дыхание, слушал Грохана. Он много читал про Мирнарию и знал, как сильно она отличается от его родной империи. Обычаи, внешность людей — а этот континент населяли только люди — и даже магия… всё отличалось от привычного и знакомого. И ненависть между мирнарийцами и эрамирцами, казалось, впитывалась с молоком матери. Это состояние учитель Грохан называл «вооружённым нейтралитетом» — вроде и войны пока нет, но чуть что — и она непременно начнётся.
— В самой Мирнарии и в настоящее время существует огромное количество тайных обществ, которые считают своим долгом спровоцировать войну с нами, — продолжал учитель. — Сам император Басад старается поддерживать мир и не препятствовать торговым связям, но, к сожалению, в мирнарийском обществе наблюдается огромный разброд и шатание. Выловить и казнить всех заговорщиков не представляется возможным.
Эдигор прикрыл глаза, вспоминая, что он читал о Мирнарии в книгах из императорской библиотеки. А читал он немало. Особенно много страниц различные исследователи посвящали анализу причин взаимной ненависти мирнарийцев и эрамирцев. И у наследного принца уже давно сложилось собственное мнение на этот счёт.
До того как император Интамар объединил земли Эрамира, на континенте насчитывалось более десяти различных королевств (или княжеств, вольниц, содружеств, племён — тут уж как кому больше нравилось себя называть). Орки, тёмные и светлые эльфы, гномы, гоблины, люди и прочие расы — все жили отдельно и не слишком горели желанием объединяться, к тому же объявлять своим императором чистокровного человека.