— Ты! — тут же зарычал Рым, и я еле успела закричать, повиснув на его руке:
— Стой! — и, испугавшись, что кто-то мог нас услышать, уже тише добавила: — Он на нашей стороне.
— Я, скорее, на стороне императора, — спокойно сказал эльф, не двигаясь. Рым по-прежнему сверлил его подозрительным взглядом. — Ты можешь доверять мне, орк. Я не пойду против его величества. Я как раз хотел сказать Линн, что знаю тайный выход из Эйма, которым можно попытаться воспользоваться.
— В этом нет нужды, — покачал головой Рым. Из его глаз постепенно пропадало недоверие. — Я знаю, как выбраться отсюда, но я вряд ли смогу захватить тебя с собой, эльф.
— У него свой способ, — сказала я, а Гром облегченно вздохнул.
— Хорошо, что ты придумал что-то ещё. Этот тайный ход небезопасен, да и чтобы добраться до него, мне пришлось бы убить нескольких стражников.
— Что ты задумал, Рым? — прищурилась я. Орк довольно ухмыльнулся.
— Мы с тобой полетим, Линн.
— Какая прелесть! — восхитилась я. — На воздушных шариках, как Винни Пухи?
— Не знаю, о каких таких пухах ты говоришь. Мы полетим так же, как я прилетел сюда.
— Рым, — я вздохнула, — может, ты и умеешь обращаться в птицу, но я-то нет! И я совершенно точно знаю, что на меня не действует никакая магия. Так что твой план вряд ли сработает.
— Сработает.
Сказал это не орк, а эльф. И я с удивлением уставилась на абсолютно спокойного и невозмутимого Грома. Заметив моё изумление, он кивнул.
— Я совершенно уверен в этом, Линн. Магия этого орка на тебя подействует.
— Что? Но… как это возможно?
— Связь, — ответил эльф, пожав плечами. Я нахмурилась. Всё чудесатее и чудесатее. И не грозит ли мне связь с Грымом преждевременным слабоумием, как обещал Робиар? Ведь Рым — существо этого мира, который должен отвергать собственного демиурга.
Переведя взгляд на орка, я вдруг заметила, что на его лбу чем-то багровым, подозрительно напоминающим кровь, нарисована руна Превращений. Так вот, значит, как он превратился в птицу. Ведь Милли с Брашем ещё вряд ли восстановились после той битвы с эльфами.
Магия других рас, населяющих объединённые земли Эрамира, отличалась от магии светлых и тёмных эльфов, как небо отличается от земли. Орки использовали рунную магию, человеческие маги — стихийную (огонь, воду, землю и воздух), дриады брали энергию у деревьев, цветов и растений, гоблины занимались шаманством, а вот гномы и тролли начисто были лишены всякой магии. Зато первые славились умением делать оружие из любой железяки и украшение из любого камня, а вторые были очень сильны физически.
И только магия существ, подобных Рыму и Милли, не поддавалась никакой классификации. Но додумать эту мысль мне не дали — орк взял меня за руку и посмотрел в глаза.
— Ты боишься, Линн?
Я вскинулась.
— Боюсь? Нет, Рым. Я уже… почти десять лет, как ничего не боюсь. И уж тем более — превращения в птицу. Что я должна сделать, мне нужно как-то помочь тебе?
— Нет, — орк покачал головой. — Единственное… будет лучше, если ты разденешься, одежда мешает превращению, особенно если оно первое.
Я кивнула, а потом перевела встревоженный взгляд на Грома.
— Всё будет в порядке, — сказал эльф, правильно истолковав мой взгляд. — Как только вы с Рымом улетите, я активирую свой амулет и перемещусь к жене. Повелитель не сможет достать меня во дворце Эдигора.
— Думаешь, он не выдаст тебя Робиару? Ты так уверен в императоре? — спросила я тихо. Гром улыбнулся, и в его глазах я не увидела ни капли сомнения.
— Больше, чем в себе, — сказал эльф спокойно, а потом, кивнув на прощание мне и Грыму, скрылся в комнате.
— Давай, Линн, — Рым встревоженно к чему-то прислушивался. — Не стоит затягивать с превращением. У нас есть не больше двадцати минут, а потом будет поздно.
Я кивнула и стянула с себя платье, а затем и панталоны. Стало адски холодно, особенно там, пониже спины. Зябко передёрнув плечами, я спросила у Рыма, который в это время сосредоточенно что-то рисовал кинжалом у себя на запястье:
— А почему ты не раздеваешься?.. — И осеклась, когда поняла, что он ничего не рисовал, а протыкал лезвием кожу. Окунув палец в кровь, как в краску, орк принялся выводить у меня на лбу руну Превращений.
— Потому что рунная магия у меня в крови, я могу превращаться и в одежде. Ты же — человек, я надеюсь только на нашу с тобой связь, поэтому лучше избавиться от лишнего.