Следующая руна — на груди, потом на спине, обеих руках и ногах, животе… Я почему-то не капли не смущалась, хотя где-то на краю сознания билась мысль — стою тут, абсолютно голая, перед собственным персонажем. Но в действиях Рыма не было ничего двусмысленного, да и не разглядывал он моё неглиже. Хотя было бы, что разглядывать.
— Всё, — наконец, сказал орк и, встав напротив, взял меня за руки. — Пора. Будет больно, но терпи, ни в коем случае не кричи, хорошо?
— Я постараюсь, — я кивнула, внутренне напрягшись. Несколько секунд Рым смотрел мне в глаза, а затем, наклонившись, быстро поцеловал в губы, от чего я слегка обалдела. И тут же, не дав мне опомниться, тихо забормотал древние слова заклинания, активирующего руну Превращений.
Всё тело будто охватило яростным, обжигающим пламенем. Я почувствовала, как задрожали мои руки, как Рым отчаянно сжал их, не прекращая читать заклинание. Стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть…
Такой боли я не испытывала ни разу в жизни. Я никогда не думала, что физические страдания вообще могут сравниться с душевными. Но эта боль могла. Она выжигала всё внутри меня, как будто хотела уничтожить, стереть с лица земли.
А потом я почувствовала, что у меня больше нет рук. Вместо них были крылья. Широкие, с тёмными, мягкими перьями. Тело стало гибче и легче, глаза — острее. И меня потянуло вверх, вперёд, к бесконечному небу, которое стало уже практически чёрным, подчинившись правилам наступающей ночи.
И я воспарила над мрачным замком Повелителя эльфов, ловя крыльями свободный, ласковый ветер, выше, выше, выше… В небо… Туда, куда ушёл тот, кого я любила больше всего в жизни.
Мысли сбились, отчаянно забилось птичье сердце, и я чуть не упала вниз, но Рым аккуратно поддержал меня, и на миг мне почудилось, что у него по-прежнему не крылья, а руки.
«Держись, Линн! Ещё немного!» — раздался его голос прямо у меня в голове, и я лихорадочно замахала крыльями, пытаясь показать ему, что я сильная, я справлюсь. Совсем как в детстве, когда…
Нет, нет, нет! Я запретила себе думать об этом уже очень давно.
Лети, Линн!
Выше, выше, выше…
.
Полёт закончился неожиданно. Мы с Рымом опустились вниз, к деревьям, я услышала его тихий шёпот — и вот, я уже кубарем лечу к земле, на какую-то поляну, в воздухе пытаясь сгруппироваться, чтобы не сломать шею.
— Линн, Рым! — услышала я негромкий, но восторженный голос Милли. — Всё получилось! Как я рада!
А я уже поднималась, удивляясь тому, как удачно получилось приземлиться, даже ничего не ушибла. Рым, оказавшийся рядом со мной, тихо сказал:
— Милли, дай одежду, Линн очень замёрзла.
На поляне было темно, хоть глаз выколи. По какой-то причине ни костра, ни магических огоньков не зажигали. Но я, тем не менее, различила силуэты всех членов отряда — Браш и Тор сидели на поваленном дереве, Гал стоял рядом, держа в руках сумку, в которой рылась Эмиландил.
— Вот, — эльфийка бросила мне рубашку, какое-то бельё и штаны. — Должно подойти.
Я вздохнула. Джинсы и футболку было жалко, они так и остались в Эйме. Ну ладно, хоть моя кожаная сумка по-прежнему тут, висит в числе поклажи на лошади Рыма.
Одежда мне и вправду подошла, хоть и пришлось подвернуть рукава и штанины. С сапогами было хуже. Ножки у меня маленькие, как у ребёнка, и обувь Милли была велика мне размера на четыре. Я уже хотела взять какую-нибудь тряпку и обмотаться на манер портянок, как эльфийка, приложив ладони к сапогам, что-то пробормотала, и я почувствовала, что обувь стала идеально подходить.
— Ты уже можешь колдовать? — удивлённо спросила я у улыбающейся Милли.
— Да, — она кивнула, — магия вернулась немного раньше, чем я рассчитывала, так что теперь мы с Брашем справимся с нашей задумкой. Рым!
Я с тревогой посмотрела на орка. Он шёл к нам с каменным выражением на лице, и от этого мне становилось не по себе. Задумка… о какой задумке говорила эльфийка? Что они хотят сделать?
— Ты уверен? — тихо спросила Эмиландил у Рыма, когда он подошёл ближе.
— Абсолютно, — орк кивнул. Я вскинулась.
— Рым, что?..
— Тише, маленькая, — он усмехнулся, отошёл к Тору с Брашем и заговорил о чём-то с ними.
«Маленькая». Именно это значило имя «Линн» на древнем наречии эльфов, о чём поведала Милли почти сразу после моего появления здесь. Но не поэтому я застыла, как громом поражённая, сжимая и разжимая кулаки.
Запретное слово… Давно, как давно это было! Полумрак, тусклый свет настольной лампы с зелёным абажуром, запах барбарисовых карамелек изо рта, и тихий голос: «Спи, маленькая…»
«Сплю… Ты не уйдёшь?»