— Какого хрена ты делаешь?
Секунды превращаются в тягучую вечность. Я вся сжимаюсь: внутренне и внешне. Ищу какие-то оправдания. Лихорадочно слова подбираю. Но когда Андрей шагает ко мне, извергаю лишь дикий пронзительный вопль.
Он сдавливает мои плечи ладонями и рывком тянет меня из воды. А я… просто продолжаю орать и отчаянно сопротивляюсь. Пытаясь поймать опору ступнями, вцепляюсь мокрыми пальцами в плотную мужскую рубашку. На эмоциях, будто в клочья ее изорвать хочу. Добиваюсь лишь того, что отрываю пару пуговиц.
Борьба между нами разыгрывается отчаянная и оттого крайне яростная. Вода разлетается, словно за гребными винтами корабля. Вижу и чувствую, что Рейнер полностью мокрый. Не только его чертова рубашка. Со злого лица капли стекают.
Хоть мной движет страх, ощущаю небывалую силу и взрывные вспышки адреналина. Но торжество оказывается очень краткосрочным… Потому как Рейнер сдавливает мне ладонью шею и заталкивает меня под воду. Разбиваясь от ужаса, инстинктивно успеваю задержать дыхание. Но и эта сознательная бессознательность длится недолго, потому что буквально через пару секунд чувствую вторую ладонь Рейнера у себя между ног. Он сует ее непосредственно мне под платье, к самой сокровенной части моего тела. Поддаваясь панике, забываю о самосохранении и выживании. Шок охватывает такой, что я, находясь под водой, распахиваю и рот, и глаза. И, конечно же, захлебываюсь.
Давления с его стороны тотчас исчезает. Я выныриваю и, содрогаясь, словно выброшенный под дождь котенок, начинаю надрывно кашлять и отплевываться.
— Успокоилась?
— Д-да…
— Сейчас включи мозги и скажи мне, что в курсе того, какие могут быть последствия, когда спишь в ванной? Да еще и пьяной…
— Я не пьяная…
— Я спрашиваю, в курсе?
— Д-да…
— Какого хрена тогда вытворяешь?
— Не знаю…
— Поднимайся.
Не могу я выполнить это требование. Физически не могу. Ему приходится помогать. Подтягивая за плечи, смеряет меня тяжелым взглядом.
Даже стоя в ванне, я намного ниже ростом. Чтобы смотреть непосредственно Андрею в глаза, приходится чуть откинуть голову назад. В поисках равновесия, машинально упираюсь ладонями в каменную грудь. Цепляясь пальцами за мокрую ткань, пытаюсь удержаться на подкашивающихся ногах.
— Я просто запаниковала, — нахожу себе оправдание, при этом, сохраняя остатки достоинства, стараюсь, чтобы голос звучал спокойно.
Не хватало только, чтобы Рейнер решил, что я на голову двинутая.
Делаю себе пометку: не пить. Мне не помогает.
Подчеркиваем красным. Дважды.
— Сейчас сними с себя одежду и прими ванну, как человек. Так понятно? Отвечай, пожалуйста, на вопрос, когда я к тебе обращаюсь!
— Да, — выдавливаю, стуча зубами.
Напоминаю себе, что нахожусь здесь по доброй воле. Моя семья, как бы там ни было, нуждается в деньгах. Андрей эти деньги дал. Роли разыграны. Он рассчитывает на определенное поведение с моей стороны.
Я же, вероятно, нуждаюсь в его покровительстве. Куда мне еще идти, если не к нему? С таким долгом — это пожизненные обязательства.
Рейнер предлагает полгода. Я выдержу.
После недолгих внутренних колебаний, опять-таки с его помощью сдираю с себя мокрое платье. Оставаясь в белье, ненадолго отвожу взгляд. Решаюсь и… полностью обнажаюсь.
Впервые оказываюсь перед мужчиной без одежды. Шок парализует тело, расчетливо вычеркивая из сознания происходящее. Я даже прикрыться руками не сразу соображаю. Впрочем, стоит это сделать, Андрей качает головой и жестом требует прекращать детский сад.
Никогда в жизни не ощущала себя страннее, чем в эту минуту. Все мое тело, выказывая стыд и волнение, выразительно дрожит. Но я подчиняюсь, подставляясь под его оценивающий взгляд. С ног до головы покрываюсь багровыми пятнами.
Андрей же совершенно точно моим смущением наслаждается.
— Ты очень красивая, Барби.
У меня есть имя. Я не кукла.
Молчу, опасаясь спровоцировать более активные действия с его стороны. Я пока к этому не готова. Хорошо, что сейчас он просто смотрит на меня. Не прикасается, лишь за плечи удерживает. Слышу свое срывающееся, нездорово частое дыхание и мысленно молюсь, чтобы скорее отпустил.
Мне просто нужно привыкнуть. Я смогу.
— Ну, так что? Закончишь с мытьем самостоятельно? — его лицо остается серьезным, но в голосе слышится насмешка. — Или мне помочь?
— Сама… — едва ловлю дрожащую челюсть, чтобы заставить ее функционировать.
— В этот раз, чтобы без глупостей.
— Хорошо…