И этот процесс он просто обязан выиграть.
Она провела в его доме меньше трех недель, но Лукас уже не мог обойтись без нее. Он привык к аппетитным блюдам, которые Чандра с таким старанием готовила для него. Он восхищался тем, как легко она подружилась с его сыновьями и помогла им сблизиться с отцом. А у Пеппина в дневнике даже появились отличные отметки.
Но, конечно, прежде всего, Лукас просто мечтал о Чандре для себя самого. Желал всегда видеть ее в своей постели. Каждую ночь. Хотел греться у костра любви, тепло которого ощущал каждый раз, когда находился рядом с ней. Мечтал, чтобы это продолжалось вечно. Она сделала его счастливым. С Чандрой самые будничные минуты его жизни становились значительными и радостными. Одной мысли о том, что Чандра ждет его дома, Лукасу хватало, чтобы воспрянуть духом.
Романтические жесты были чужды ему.
Однако по такому случаю он купил цветы. И отличное искристое калифорнийское вино из замка в Сономе, который когда-то посетил.
Прежде чем сказать Чандре правду, следовало создать у нее определенное настроение.
Мальчики отправились с друзьями на пикник. Дом полностью оказался в распоряжении Чандры и Лукаса.
Кроме роз, Лукас купил бифштекс для себя. И уйму овощей — от цуккини до шпината.
После ужина он намеревался расположить к себе Чандру и предаться с ней любви.
И лишь потом рассказать ей обо всем. Возможно, удастся даже отложить неприятный разговор до утра.
А на случай, если Чандра поймет и простит его, Лукас купил кольцо.
Он изложит ошеломляющую истину с бесконечной мягкостью и терпением. Он встанет на колени, признаваясь, что его наняли, чтобы лишить ее наследства и опозорить. Он расскажет о случае в холле на ранчо Моуранов — когда он, даже не видя Чандры, так глубоко прочувствовал ее присутствие. Поведает обо всех снах, которые видел еще до того, как познакомился с ней, — в особенности о кошмаре, который приснился ему в ту ночь, когда Чандра едва не погибла.
Каким-то образом он должен заставить ее поверить в то, чего не понимает сам: что между ними существуют некие особые, непостижимые узы.
Надо дать Чандре понять: несмотря на то, что он, адвокат Бродерик, рассматривал дело Моуранов и некоторое время работал на них, он умышленно не причинил ей никакого вреда.
Кроме единственного случая: он объяснил одному скользкому типу, как опорочить ее доброе имя и погубить ее репутацию.
Лукас мог только надеяться, что его искренность изменит отношения между ним и Чандрой к лучшему, а не к худшему.
Сегодня. Самое позднее — завтра. Как бы там ни было, он сообщит ей чистую правду, ничего не утаивая. Расскажет о том, кто она такая. Кто такой он сам. А потом покажет ей газеты, которые хранит в багажнике, и вымолит прощение.
Они вместе встретят все трудности.
Выходя из «линкольна», Лукас заметил телохранителя в мешковатом мундире, прислонившегося к стволу пальмы у самой ограды его владений.
Новичок. Странно. Лукасу казалось, что он знает всех подчиненных Робарда.
Охранник почувствовал его взгляд, и когда Лукас помахал ему, рука охранника метнулась к кобуре за секунду до того, как он поднял ее и помахал в ответ. А затем он шмыгнул за пальму.
Чертовски странный парень. Показал негативное отношение. Стоит его проверить.
Лукас хотел было подойти к охраннику и познакомиться с ним, когда из дома выбежала Чандра.
На последнем шаге она заколебалась, и Лукас заметил в ее глазах вместе с сиянием любви страх и неуверенность.
Она, как и он, опасалась приближающейся ночи.
Занятый только ею, Лукас забыл о телохранителе. Недавние события легли на Чандру тяжким грузом. Она столько пережила.
Но, возможно, самое плохое еще впереди.
На ней было платье цвета морской волны с крохотными перламутровыми пуговками спереди — Лукас купил его для Чандры в первый же день. Легкий ветерок шевелил золотистые пряди волос. На губах Чандры играла улыбка, предназначенная только для Лукаса.
Он ухмыльнулся и протянул ей розы, чувствуя себя дурачком. Четыре дюжины красных, розовых, белых и желтых цветов чуть не посыпались из его РУК.
Чандра улыбнулась еще нежнее и робко шагнула к Лукасу. Его грудь распирало от страсти к ней — эта страсть с каждым днем обретала все большую силу.
Когда Лукас вручал ей цветы, они случайно задели друг друга кончиками пальцев, и, как всегда, в прикосновении Чандры Лукас ощутил тепло и волшебство.
Зарывшись лицом в ароматные лепестки, она тихо произнесла:
— Я люблю розы. Откуда ты узнал, что я люблю их больше всего? — Она подняла голову. — Но не так, как я люблю тебя. Вот почему мне кажется… — Ее голубые глаза вспыхнули, и она смущенно осеклась.
Щеки Чандры залил румянец. Казалось, вся она светится изнутри. И тепло ее души согревало Лукаса.
Никто и никогда не заботился о нем так, как Чандра, — даже в детстве, а тем более теперь. Всю жизнь он страдал от одиночества, заброшенности.
Пока не появилась Чандра.
Он познал успех, богатство, славу. Он имел все и ничего — до нее.
Он не верил в любовь.
Поскольку не имел ни малейшего представления о том, что это такое.
Пока не шагнул в свою душевую кабинку и неправдоподобно голубые глаза не заглянули ему в душу так, как они смотрят сейчас.
Слишком долго он хотел не того, в чем действительно нуждался, и только ради того, чтобы заполнить пустоту внутри себя.
Но пустота не заполнялась.
Только Чандра может сделать его счастливым.
Лукас был уже достаточно опытен, чтобы понять: подобное чувство не повторяется дважды.
Он должен добиться, чтобы Чандра осталась с ним навсегда.
Лукасу нужно было, чтобы в этот вечер ничто не нарушило атмосферы любви, — так и вышло. Казалось, Чандра понимает, сколь зыбко и ненадежно то, что их связывает, и предчувствует, что, когда узнает истину, они могут лишиться всего, чем дорожат.
И потому на краткий промежуток времени оба хотели только быть друг с другом.
Небо потемнело, приобрело матовые оттенки бледно-лилового, фиолетового и синего цветов. Лукас и Чандра чувствовали себя друг с другом свободнее, чем в течение прошлой недели, их слова и взгляды сопровождались частым негромким смехом.
Лукас поставил ужин разогреваться, а тем временем они поплавали в бассейне. Вскоре Чандра устроилась в шезлонге, с удовольствием созерцая длинное смуглое тело Лукаса, скользящее в воде. Голубая цапля, которую Чандра иногда подкармливала, прилетела с пляжа и присоединилась к ней.
— Попрошайка, — шепнула Чандра, когда птица склонила набок голову с длинным клювом и робко взглянула на нее. Смеясь, Чандра протянула пустые ладони высокой птице, которая так неуклюже покачивалась на ногах-ходулях.
Стая бурых пеликанов промелькнула в небе и нырнула в залив. Выбравшись из бассейна, Лукас объяснил ей, что в пятидесятых годах неумеренное применение пестицидов едва не привело к исчезновению бурых пеликанов в Южном Техасе, но теперь они возвращаются. Позабыв про птиц, Чандра набросила на плечи Лукаса полотенце, а вторым принялась вытирать ему волосы.
Покончив с этим, она провела ладонями по влажным прядям и вдруг покраснела.
— Спасибо тебе за этот вечер. И за всю неделю.
Приподняв ей пальцем подбородок, Лукас запечатлел на милом лице поцелуй — сочетание льда и пламени.
Чувство, которое Лукас испытывал к Чандре, было не только эротическим. Чандра заменила ему весь мир. Он поцеловал ее, и, как всегда, тонкий вкус ее губ подействовал на него как стимулятор.
— Давай забудем про ужин и сразу пойдем в комнату, — хрипло предложил он.
Она неторопливо скользнула ладонями по его широкой обнаженной груди, вдоль каждого из шрамов.
— Как это случилось? — спросила она, приняв неровные, зазубренные следы за шрамы — как все, кто видел их.