Приподнялась на руках и увидела перед собой каплю крови. Нервно приложила пальцы к носу и мои руки начали трястись, словно я билась в конвульсиях. С моего носа стекали тёплые струйки крови, падая на бежевый паркет. Кап, кап.
Я в ужасе подняла глаза на Тимура. Он все ещё стоял на лестнице, облокотившись одной рукой о перила.
— Поднимайся. ЖИВО! — ледяным тоном процедил он.
Я мотнула головой. Говоря ему, что подчиняться не собираюсь. Но теперь уже не из-за моего как выразился сам Тимур "еб*чего характера", у меня просто не было сил даже голову поднять.
Тимур не стал со мной долго церемониться, поэтому сам спустился вниз. Я все также продолжала лежать на полу, пытаясь остановить кровь из носа. Он опустился на корточки возле меня, грубо схватив за скулы, и с абсолютным равнодушием начал рассматривать моё лицо. Я не видела в его глазах сожаления или раскаяния…безразличие вот, что там было.
— Ай, яй, яй. Бедная Майя. Больно? — и на последнем слове он почти до хруста сжал мои скулы, приближая моё лицо к своему.
Я сцепила зубы, пытаясь сдержать болезненный стон. И уставилась на Тимура взглядом полного призрения.
Он схватил меня за локоть, поднимая моё тело на ноги, и не выдержав, я болезненно вскрикнула. Тимур начал грубо тащить меня на второй этаж, не обращая никакого внимания на мои крики. Я устала…тело перестало слушаться, голова сильно кружилась, но инстинкт самосохранения не давал опустить руки. И я из последних сил начала отбиваться и царапать ногтями лицо Тимура. И в порыве злости зарядил таки ему хлесткую пощёчину куда-то в шею. Аж ладошку жечь начало.
Тимур зарычал, как дикое животное, и сцепив мой локоть до острой боли, потащил на второй этаж. Я не успевала так быстро идти, мои ноги заплетались и я начала падать. Но Тимур схватил моё тело и продолжил тащить на верх, как мешок картошки.
Поднялся на второй этаж, грубо скидывая мое тело на пол. И я закричала от боли, что с новой силой начала расползаться по всему телу.
Он схватил меня за волосы и уже так продолжил тащить вглубь дома. Остановился напротив моей комнаты и повернул ключ, что был в замке.
— Тимур Альберт… — засуетился мудак, которого я закрыла в комнате.
— Свободен, — грубо отрезал Тимур.
Тот кивнул и нервно удалился от двери. Все то время, пока они обменивались любезностями, я пыталась подняться на ноги, но тело совсем не желало приходить в себя.
Тимур снова схватил меня за волосы, затаскивая в комнату. Сознание моментами отключалось и я почему-то перестала чувствовать боль. Тимур все ещё куда-то меня тащил, но мой мозг каждый раз отключался, уходя от такой чертовски паршивой реальности.
Но уже в следующую секунду сознание вернулось, и все тело затряслось в приступе паники.
— Ааа, — я судорожно начала глотать кислород, пытаясь понять что происходит.
Только открыла глаза, как мою голову снова погрузили в воду. Пузырьки, вместе с криками выходили из-за рта. И я снова начала брыкаться, потому что в лёгких совсем не оставалось воздуха.
Тимур вытащил мою голову из воды и я жадно начала глотать кислород. Открыла глаза…ванна. Он, сука, топил меня в ванной, где я собиралась мыться!
— Ну что, проверим сколько ещё продержишься? А?! Давай, Майя, будем бить свои же рекорды, — запыхавшись прошипел Тимур.
— Пожалуйста не… — договорить я не успела.
Тимур снова погрузил мою голову в воду и я слышала как мои слова и молитвы растворяются в воде, превращаясь в непонятные звуки. Я чувствовала как моё сознание вот-вот начнёт уплывать. Я чувствовала что скоро умру. Сердце билось все медленнее, и обессилив, я совсем перестала вырываться.
Тимур резко вытащил меня на поверхность, опуская мою голову, и я безжизненным тельцем упала на холодный кафель.
— Глупая. Глупая, Майя. Каждый раз тявкаешь на того, кто может тебя сожрать и даже кости твои перемолоть, — спокойным голосом говорил Тимур. — Если ещё раз попробуешь сбежать, я тебе ноги вырву. А если ты научишься ходить на руках и решишь таким образом сбежать, вырву и их. И если ты скажешь ещё хоть одно нецензурное слово, я вырву тебе твой язык. Ты поняла?
Я перевернулась на спину и громко начала ржать. Я смеялась до боли в животе и скручивающих спазмов. Но этот смех был наполнен не радости, он скорее был истерический, больной.
— Аха. Лучше бы ты меня утопил, — и помедлив, выделила, — Д*ЛБАЕБ. Потому что с этого дня я буду превращать все твоё жалкое существование в ад! Потому что я ненавижу тебя всем своим нутром! До мозга костей я пропитана к тебе ненавистью! Я призираю тебя! И мне жаль, очень жаль тебя! Ты жалкое подобие человека и ты никогда не будешь счастлив! Ты никогда не будешь любим! Ты, сука, никогда…