Футболка Алена слетает на пол и- показалось ли?- Лебоская вздрагивает. То ли от прохлады, то ли... Не важно. Не важно, блять. Просто возьми ее и забудь. Забудь о этой мучающей сознание картине.
Когда мои зубы слегка прикусывают ее грудь, Софи стонет, задыхаясь. Я рычу, чувствуя, как член упирается в край столешницы, пульсируя. Желая ее. Она выгибается мне навстречу, пока я обхватываю ее вторую грудь рукой лаская. Кожа такая нежная. Выгибается так, что можно услышать хруст позвоночника.
Ее руки обхватывают мою шею, наклоняя к себе. Мои губы быстро ложатся на ее сосок. Софи дрожит. Мы оба.
- Люциус,- рваное, на выдохе.
И мир разбивается калейдоскопом.
Миллионы мурашек тут жe сбегают вниз по всему телу, увеличивая- куда больше?- эрекцию.
Никогда не было ни хера подобного. Просто звук. Но он заставляет меня вновь вернуться к ее губам. Чтобы попробовать этот звук у себя во рту. Такой блядски правильный. Я слегка всасываю язык Софи в себя.
Никогда никто другой.
Резкое обещание едва не выбивает из колеи, но я забываю. Забываю, стоит ее голой груди прижаться к моему торсу. Я вздрагиваю, чувствуя, какое горячие ее тело. И от желание быть в ней меня почти разрывает.
- Обхвати меня крепче,- бормочу я сквозь поцелуй, почти с болью отрываясь от ее губ.
Я будто чувствую нотку сомнений, когда Софи сглатывает. Какого хера? Но она тут же делает так, как я прошу.
Я быстро стискиваю с нее эти гребанные штаны и когда ее бедра опускаются на столешницу, вижу, как она начинает дрожать сильне. Я на секунду смотрю на нее. Глаза Софи затуманены, но они горят. Так же, как и щеки. Глаза такие синие, что не сравнить с морем. Аккуратная грудь судорожно вздымается, хватая воздух. Мой взгляд скользит ниже, впитывая, отпечатывается в памяти. По едва выступающим ребрам, втянутому животу и когда...
Блять, она в кружевах. Мой член начинает нестерпимо пульсировать. Ее пальцы, дружащие, медленно начинают расстегивать пряжку ремня. Так неумело, почти судорожно. Будто Софи никогда не делала этого раньше. Я быстро помогаю ей и штаны со звоном падают на пол, оставляя только презерватив из кармана в руке.
Ее руки тут же возвращаются к моим плечам, когда Софи закрывает глаза. И от ощущения коротких ногтей, впивающихся в кожу, все мое нутро замирает. Треск разрывающейся пачки. Мне показалось или она вздрогнула?
Когда мои пальцы заканчивают с защитой, медленно переходят и касаются края белого белья, когда губы возвращаются к шее Софи. Спускаются ниже. И от влаги, которую нащупывает моя ладонь, я рычу. Прямо в ее сладкую кожу. Медленно вхожу в нее одним пальцем. Софи вздрагивает, но когда мой палец начинает водить медленные круги, из ее напухших губ вырывается стон. Меня разрывает.
В тебе. Глубоко. Прямо сейчас.
Не в силах больше сдерживаться, я разрываю тонкую ткань, откидывая ее куда-то.
- Люциус,- почти испуганно.
И, что это? Какого фига?
Я хочу тебя, ты хочешь меня. Что еще не так?
- Тихо,- на выдохе говорю я, прикусывая ее кожу.- Все хорошо.
Все, блять, плохо. Я не могу больше...
Одно движение, рывок - и я внутри.
Вскрик. Оглушает.
Замер. Мир рухнул.
Сердце судорожно забилось, в такт с ее собственным. Тонкие пальцы судорожно впились в плечи, а голова вжалась в плечо. И, Господи, пусть только кажется, влажность от слез.
Софи начала дышать быстрее, пока до моего покрытого туманом мозга доходило осознание. А вместе с ним охуение.
Ты у нее первый, идиот.
И все картины трахающего Софи Джексона распылись вдребезги. Такие вульгарные, грязные. Испарились, будто не было.
Первый.
Я стою, рвано хватая воздух, пытаясь держать себя в руках. Чувствуя, как по спине катится холодный пот.
Черт, Лебоская, почему... Почему ты не сказала... Или ты пыталась... Черт.
- Ты в порядке?- шепчу я в ее волосы.
И от нежности и заботы в моем голосе я сам удивляюсь.
Софи начинает судорожно кивать - я чувствую это движение всем онемевшем телом. Но все остальное замерло. Будто она боится пошевелиться.
- Все хорошо,- сипло, от чего грудь сжимает.- Просто... Медленнее.
И сама обхватывает мои бедра, от чего вокруг члена все сжимает.
Я едва не подыхаю.
Держи себя в руках, Гольдcки. Ей будет больно.
И эта мысль заставляет аккуратно войти внутрь. Назад и снова. От этого движения все нервы напрягаются, я судорожно сглатываю. Черт возьми, как туго. Не думай. Низ живота скручивает, когда я начинаю медленно двигаться. Софи напрягается.