Вот же сука. Наверняка, она сделала это специально. Она просто играет со мной. Двуличная погань! На самом деле, я не мог ее так задеть. Она хочет, чтобы я помучался. Тем не менее, сдавливающее чувство в груди никуда не делось. Но к нему пришла еще и злость. Сельская уродина думает, что может легко меня обыграть! Я...
Неожиданно затылок пронзила резкая боль. Я отшатнулся и в шоке заморгал, потирая голову. Когда посмотрел вперед, увидел нечто маленькое, блондинистое и очень злое. Этому карлику, наверное, пришлось подпрыгнуть, чтобы дать мне подзатыльник.
- Вы что тут в селе, совсем с ума посходили?- прорычал я, рассматривая белокурую придурошную ниже меня головы на две. Ее маленькие зеленые глаза-бусинки сверлили меня с такой яростью, что если бы не ее рост, я бы всерьез начал переживать.
- Ты, грёбанный ублюдок, что ты наделал? Где Софи?- заорала блондинка тонким голосом.
О, ну конечно! Эти две душевнобольные не могут быть не знакомы!
- Она уехала,- шиплю я. От этих слов становиться как-то не по себе. Снова. Сука!
- Что ты ей сказал? У нее выключен телефон, но я знаю, что что-то не так. Что ты ей сказал?!- уже громче проорала она.
- То, что явно ее задело,- усмехнулся я.- Твоя подружка уехала вся в слезах. Маленькой суке не помешает пару раз поплакать.
Блондинка замахнулась. Я перехватил ее руку до того, как она коснулась моей щеки.
- Еще раз коснешься меня,- яростно прошептал я.- Или попробуешь коснуться. И я тебя уничтожу.
Я заметил, как злость в ее глазах сменяется страхом. О да! Это чертовски приятное чувство, когда тебя боятся. Но мне хотелось увидеть этот страх в других, серых, горящих глазах. А еще боль. И страдания. В глазах Софии. Не это ли я видел? Противного чувства внутри, как не бывало. Я хотел сделать Софи Лебоской больно. Я хотел, чтобы она страдала. Чтобы страдала из-за меня. Она будет плакать, вспоминая, ненавидя меня.
Откинув руку блондинки от себя, как грязь, я быстрым шагом направился на свой участок. Надеюсь, Джек уже решил проблемы с чертежами.
***
Софи Лебоскaя
Ненавижу слезы. Я очень редко плачу.
У меня было всего десять минут, чтобы успокоится. Я только перестала всхлипывать, ненавидя себя, свои слезы, рану, которую вскрыл этот придурок, но больше всего ненавидя самого Люциуса Гольдски, когда машина подъехала к автовокзалу. Господи, за что? За что этот кретин свалился мне на голову?
Я потянулась за сумочкой, чтобы достать деньги и отдала их водителю, икая, как идиотка. В ответ добродушный мужчина лет сорока протянул мне воду.
- С..спасибо,- всхлипнула я и сделала глоток.
Потом еще один и еще. В итоге, выпила почти всю бутылку.
- Вы н-не против, если я приведу себя в порядок у-у вас в машине?- тихо спросила я, все еще всхлипывая.
Вариантов не было. Не хотелось выходить на люди, а тем более встречаться с попутчиком в таком виде. Я была уверена, что выгляжу, как чертов ночной кошмар и оказалась права, когда посмотрела в карманное зеркало.
- Что ты, доченька,- пробормотал мужчина и почесал густые усы.- Конечно.
Он открыл окно и холодный ветер приятно подул на лицо, остудив кожу. Собирались тучи.
- Спасибо большое,- снова сказала я. Икота почти прошла.
Я отодвинула зеркало подальше и внимательно на себя посмотрела. Да уж... На лице были красные пятна, на щеках блестели дорожки от слёз, тушь потекла, превращаясь меня в настоящего монстра. Еще и глаза покраснели и опухли. Шикарно.
- Чем тебя так тот мальчик обидел?- добродушно поинтересовался водитель.
Я резко выпустила воздух через нос. Взяла мокрую салфетку и начала вытереть тушь.
- Он напоминал мне о прошлом, перевернув все в неправильном свете,- как можно спокойнее сказала я.
- Парень твой?
Меня аж передернуло.
- Нет, что Вы. Просто...- А кто он мне? Нет, ну я то знала. Придурок мне никто, но как описать его другому человеку?- Просто знакомый,- наконец ответила я.- В плохом смысле этого слова.
Мужчина хохотнул, покачав головой.
- Ох уж эти юношеские годы... Помню, моя жена тоже меня невзлюбила сначала, но я таки завоевал ее любовь и расположение. И вот,- он показал мне фотографию.- Живем двадцать лет душа в душу.
Я отложила зеркало, чтобы взять фото. На нем был изображен мужчина, его жена, миловидная пухлая женщина, и паренек лет пятнадцати. Счастье на их лицах заставило меня улыбнутся.