- Что за желание?- насторожено спрашиваю я.
- А вот этого я тебе не скажу,- мурлычет он.- Но ничего ничего неприличного, само собой. Все в рамках закона. Ничего ужасного.
Я задумалась. Что такого ужасного он может мне загадать? Тут я была без понятия, потому что совсем не знала этого урода. Но и перспектива остаться без одной из последних нитей, что связывали меня с отцом, совсем не радовала. Даже если я не смогу сидеть под своей яблоней, даже если не смогу разговаривать с ней, вспоминая об отце.
- Ну?- нетерпеливо спросил белобрысый.
- Ладно.
Это слово далось мне так сложно, что мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы пробормотать его. Ну, эта скотина, конечно же, это заметила, поэтому пролепетала:
- Что-что? Что ты там шепчешь?- он повернулся ко мне ухом.- Я что-то не расслышал.
Урод.
- Я согласна,- выплюнула я.- Только не спиливай деревья.
Его губы растянулись в широченной улыбке. Он повернулся лицом.
- Но это еще не все,- парень наклонил голову набок.
Я уставилась на него в удивлении.
- Что еще?
Неужели мало того, что я умоляла, даже пошла на сделку, лишь бы он не спиливал МОИ деревья?
Мистер нагнулся к самому моему уху.
- Проси меня,- прошептал он, словно любовник.- На коленях. Прямо тут,- а потом, затяжно вдохнув, добавил.- Знаешь, что для деревенщины, ты на удивление вкусно пахнешь.
Ну все! Это перешло все границы! Просить на коленях?! Я ему раба, что ли? Я скривилась и отошла на несколько шагов назад. Белобрысый снова выпрямился и рассматривал меня, ухмыляясь, как черт.
- Не буду я у тебя в ногах ползать! Много хочешь,- прошипела я, разворачиваюсь спиной. - Оревуар,- и махнула рукой.
Тут же загудели бензопилы. Ноги замерли. Нет! Папино дерево! Я не видела, но знала - оно следующее. Неужели я позволю этому полудурку спилить дерево, посаженое моим отцом? И все из-за гордости? Нет, я не могу его потерять... Сжав руки в кулаки и опустив взгляд в пол, я повернулась.
Слеза от безнадежности скатилась по пылающей щеке. Сглотнула их вместе с чувством собственного достоинства. Упала на колени, моя гордость еще ниже. Я почувствовала боль от удара, а потом приятный холодный грунт под коленями. Я стояла перед ним на коленях. Как зверушка или рабыня. С яростью уставилась на идеально-белые кроссовки. Бензопилы замолчали, как и мое сердце.
- Пожалуйста,- сквозь сжатые зубы сказала я.- Оставь мой сад в покое и не руби яблони.
Лишь бы это побыстрее закончилось. Как же унизительно...
-А теперь еще раз, но смотри мне в глаза,- промурлыкал урод сверху.
Я подняла голову. Скотина, кретин, придурок! Я открыла глаза и, шипя, повторила то же самое. Я жмурилась, от того, что солнце освещало его, словно ореол и слепило глаза.
- Удивительно,- неожиданно засмеялся он, когда я закончила. -Что вы , деревенщина, готовы сделать ради каких-то деревьев,- я не отреагировала. На языке крутились одни маты.- Ладно- ладно, вставай. Не срублю я твой сад.
Спасибо, Господи!
Гнев бушевал во мне, но я встала. Встретилась с ним взглядом и дала понять: он пожалеет за каждую секунду, что я стояла перед ним на коленях. Я пока не знаю как, но черт возьми, он будет умолять Бога вернуть его в это момент, чтобы он мог все исправить. Потому что этим поступкам он подписал себе смертный приговор и его ждет расплата.
Я уничтожу его. Я уничтожу этого гребенного придурка, как он хотел уничтожить мои деревья.
Глава 2
- Ба, я не хочу разговаривать!- я громко хлопнула дверью своей комнаты.
И разрыдалась, упав на кровать. Чего я не могла сделать ни при этом придурке, ни при бабушке с дедушкой. Я правда не хотела обидеть их грубыми ответами, которые бросила им в лицо, как только залетела в дом, после того, как они спросили у меня, что случилось, видя мои грязные колени и слезы в глазах.
Просто я боялась, чтобы они будут меня жалеть, а сдерживать слезы было сложнее с каждой секундой от осознания того, что произошло. Ненавижу, когда меня жалеют. К тому же говорить, что я упала на колени перед белобрысым ублюдком было слишком унизительно. Я знаю, что они бы меня не осудили, если бы я рассказала, что сделала это, чтобы спасти свой сад, но им было бы меня жаль. Жаль мою растоптанную гордость. Или они бы разозлились, но поделать все равно ничего не смогли. Знали ли они о покупке участка? О том, что сад хотели спилить? Если да, мне будет еще обиднее, потому что они мне не сказали.
Я не знаю, что я могла бы сделать, но... Что если бы я не успела и они спилили мои деревья? Или бабушка специально сказала мне, чтобы я вышла на улицу и что... Что она думала, я могу с этим поделать? Я даже право не на отлично знаю, чтобы что-то возразить! Я всхлипнула, обняв твердую подушку. Ненавижу мягкие подушки, ненавижу беспомощность, ненавижу белобрысого Мистера Ублюдка!