Иван сразу помог мне принять более удобное положение. Конечно, Игнат это заметил.
– Да, кстати об этом, – сказал он, потирая шею. – Я все десять лет хотел врезать мужику, что обидел мою сестру. Не знаю, насколько сейчас это уместно, учитывая, что скоро ты станешь мне тестем.
– Для этого никогда не поздно, – серьезно ответил ему Иван.
Я заметила, что Мила стоит под стенкой и мнется с ноги на ноги. Видимо ей стыдно перед отцом.
– Он ни в чем не виноват, – поскорее заверила брата, пока не дошло дело до драки. – Это я была молодая и не опытная. Тогда у нас не сложилось.
– И как я тебя не узнал, когда в знакомиться приходил? – усмехнулся брат.
В этот момент у Вани зазвонил телефон. Он отошел к окну и тихо переговорил с собеседником.
– Мне надо отлучиться на пару часов, – сказал он, подходя к кровати. – А ты пока отдохни. Нам еще многое надо обсудить, – он аккуратно заправил выбившуюся прядь волос мне за ушко. – Отдыхай.
Он наклонился и мягко поцеловал в губы. Затем резко выпрямился и быстрым шагом покинул палату.
– Такое впечатление, что он сам себя выгнал, – усмехнулся брат, присаживаясь на стул, что стоял около кровати.
Я лишь пожала плечами. Для меня было загадкой, что происходит с Князевым. То он сбегает после совместной ночи, то заявляет, что теперь он мой муж. Кажется, я совсем запуталась.
– Игнаш, – тихо позвала Мила. Она все так же стояла около стены, обхватив себя руками за плечи. – Папа ни в чем не виноват. Это я во всем виновата.
– Мил, – остановила девушку. – Перестань.
– Нет, я хочу рассказать, – сказала она более уверенно и подошла к окну.
– О чем? – не понял брат.
Несколько секунд девушка молчала, но потом, сделав глубокий вдох начала говорить:
– Я всю жизнь жила с папой. Мама иногда приглашала к себе в гости. Но только иногда. С папой мне было гораздо лучше. Он меня любил, уделял внимание и заботился. В то время, как мама просто покупала игрушки и наряды, – Мила вздохнула и потерла лицо руками.
– Мил, к чему ты это говоришь, – нахмурился брат.
– Просто послушай, пожалуйста, – ей было тяжело рассказывать, но мне кажется скрывать эту историю от Игната, гораздо сложнее. – Он никогда не знакомил меня с другими женщинами. Я даже не подозревала, что у папы может быть кто-то кроме меня. А потом как-то я уехала к маме. Мне тогда там совсем не понравилось. У нее появился мужчина. И она пригласила меня только, чтобы похвастаться перед ним. Ведь он был очень богат и мечтал о детях. На этом моя миссия закончилась. Все время, что я провела у нее, буквально считала дни, когда же вернусь к папе. И вот этот день настал. Я приезжаю, а у папы появилась женщина. Было видно не вооруженным взглядом, что он ее любит. И теперь внимание, что всегда было только для меня, теперь делилось еще и на нее. С первых секунд я ее возненавидела, – она посмотрела на меня, и я увидела в ее глазах слезы. – Строила козни, подставляла, а однажды даже травмировала.
На некоторое время Мила замолчала, вытирая слезы. Она прошлась по палате и села в кресло. Мы с братом молчали, давая ей возможность высказаться.
– Но потом папин день рождение… Я пошла на самый ужасный поступок в своей жизни – шантаж, – она горько усмехнулась и покачала головой. – Я тогда сказала Варе, что покончу с собой, если она не бросит папу. Конечно, как взрослая женщина она не поверила восьмилетнему ребенку. А потом я перевязала руку, будто порезала вену.
Я помнила это время, как вчера. Глядя в потолок я вспоминала, как счастлива была с Ваней. Как мы любили друг друга. И как больно было с ним прощаться.
– Через пару дней мы с папой вернулись домой со школы, и он заметил, что Вареных вещей нет. Тогда я претворилась, что заболела. Только бы он не побежал к тебе, – сказала она глядя на меня. – Я боялась, что ты ему все расскажешь, и тогда он меня накажет. Отправит навсегда к маме или в какую-нибудь закрытую школу.
– Он бы никогда так не поступил, – уверенно возразила девушке.
– Но тогда я этого не знала, – пожала она плечами. – Он все равно поехал к тебе через день или два, не помню уже. А еще он был всегда грустный и нервничал очень сильно. Я думала, что это у него пройдет, как насморк. Но однажды он пришел домой и сказал, что ты уехала, – Мила уже во всю плакала не сдерживаясь. – И тогда начался ад. Нет, папа все так же меня любил, уделял внимание. Но я видела, что он изменился: часто хмурился, больше не улыбался, а еще на утро я находила на кухне пустые бутылки от алкоголя.
Игнат подал нам с Милой салфетки, сам он не проронил ни слова. Я была уверена в брате и знала, что он не оттолкнет Милу из-за детской глупости.
– Если ты помнишь, Варь, тогда в школе я много чего натворила, и папу часто вызывали в школу, – продолжила девушка. – Поэтому он решил с нового учебного года перевести меня в другую школу. А там и новые секции, друзья, увлечения. Я перестала замечать и хмурый вид папы, и бутылки под раковиной.