— Не скромничай, Слав. У тебя яйца покрепче чем у многих мужиков. Ты посмотришь на него, как училка перед контрольной, он и подожмет свой куцый хвостик.
Я в этом очень сомневалась. Судя по скупому описанию отца, парень вовсе не походил на слабака, которого можно одной рукой придавать, второй размазать.
Пока я думаю о предстоящем вечере, Ольга ярко красится, одевается, явно не для семейного ужина — юбка едва прикрывает булки, сквозь топик светит белье и пирсинг в пупке. Ее не удержать. Она все равно сбежит. Мне остается только смириться с тем фактом, что отдуваться на предстоящем вечере предстоит мне одной.
— Я готова, — сообщает, поворачиваясь ко мне, — ну как?
— На троечку
— Злая, ты Ярослава. Злая!
— Давай уже, вали, добрая. Пока я не позвала отца, и не предупредила его о твоем побеге.
Она подбегает ко мне, звонко целует в щеку, а потом как ураган выскакивает из комнаты. Я знаю, что она выскользнет через черный вход, пробежит тайной тропкой до калитки на заднем дворе и будет такова, а мне придётся развлекать гоблина.
Я спускаюсь вниз за пятнадцать минут до прихода гостей. Мачеха мечется, раскладывая на столе дизайнерские салфетки, а папка сидит в гостиной и невозмутимо читает новости.
— Ку-ку, — тихо подкрадываюсь сзади и зажимаю ему глаза. Потом целую в идеально выбритую щеку и кручусь перед ним, демонстрируя свой наряд.
— Какая ты у меня…принцесса, — отец, не скрывая гордости, берет меня ща руку и галантно целует тыльную сторону ладони.
— Спасибо, пап.
— Где вторая принцесса?
Я жму плечами, на что папа моментально заводится:
— Сбежала? Вот…коза.
— У нее сегодня какой-то праздник,
— У нее всегда какой-то праздник. Попросил же как взрослого человека, побыть дома с семьей!
Не то что бы я горю желанием защищать вертихвостку, но допустить, чтобы отец опять разнервничался, не могу. У него и так давление в последнее время скачет.
— Тебе меня мало? — льну к нему, лаской кошкой заглядывая в глаза.
Он ненадолго замолкает, а потом хмуро произносит:
— Знаешь, я бы предпочел, чтобы за Влада вышла именно ты. Ты вникнешь во все и наглеть не позволишь. А Ольга у нас еще….
— Глупая?
— Я хотел сказать маленькая. Но, да, твой вариант тоже имеет право на существование.
По тону понимаю, что рассердился. По-настоящему. Когда-нибудь Ольга допрыгается, и он лишит ее карманных денег. Будут ей тогда и праздник, и веселье, и разврат.
Гости приезжают за десять минут до семи. Мы с родителями встречаем их внизу. Отец собран, мачеха в образе улыбчивой домохозяйки, преданно таскающей тапочки в зубах своему мужу-кормильцу.
Владимир Швецов — высокий осанистый мужчина, с богатырскими плечами и плоским животом, глядя на который, папа безуспешно пытается втянуть свою «трудовую мозоль». Его жена немногим уступает ему в росте и выглядит так, будто все свое свободное время проводит в фитнесс-клубе. Поэтому пышненькая тетя Лена тоже втягивает живот и выпячивает вперед свою внушительную грудь. Она твердо уверена, что мужики на кости не бросаются.
— Вот, знакомьтесь, моя дочь Ярослава, — отец слегка обнимает меня за плечи, вынуждая подойти ближе.
Владимир улыбается, но глаза у него серьезные, внимательные. Мне неудобно под строгим оценивающим взглядом. Он будто думает брать-не брать.
— Оленька не смогла придти, — извиняется тетя Лена, — у нее занятия…в библиотеке.
Я закусываю щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Где Ольга и где библиотека.
— А Влад? — отец чуть отступает в сторону, чтобы посмотреть за спину гостям.
— Задержался в машине. Сейчас придет.
Родители и гости неспешно беседуют в гостиной, а я держусь чуть поодаль, начиная откровенно скучать и думать о том, что зря не сбежала вместе с сестрой.
От унылых мыслей отвлекают шаги — кто-то быстро взбегает по крыльцу.
Гоблин, наверное.
Спустя мгновение он заходит в дом и, широко улыбаясь, произносит:
— Вот и я! Всем добрый вечер.
Вот тут-то и выясняется, что Ольга зря сбежала. Потому что в этой улыбающейся морде я узнаю спасителя хрупких дев, мистера Великолепного.
Ради сегодняшней встречи он побрился и сменил повседневный джинсовый стиль на темно-синий костюм и белоснежную рубашку. Только галстук забыл надеть. Верхняя пуговица небрежно расстегнута, белая ткань контрастирует с загорелой кожей, притягивая взгляд.
Они с отцом похожи. Только старший выглядит, как сдержанный немецкий дог, а младший — как взбалмошный хаски.