Лина Мак
Я тебя верну
Пролог
― Нет, не хочу!! Убери от меня свои руки! — начинаю беспорядочно махать руками, пытаясь оттолкнуть его от себя, но у меня ничего не выходит.
— Ты всё равно будешь моей! Будешь со мной! Теперь нам никто не запретит, — проговаривая четко каждое слово, наступает на меня Макс, ― ОН больше не помешает нам! Я верну тебя и все будет как раньше! — он начинает прижимать меня к себе, заключает в тиски своих рук, хочет поцеловать меня, а я стараюсь отвернуться.
По моим щекам текут слёзы. Что значит ― как раньше? Как это? Когда я начала плакать? Но плачу и не могу себя остановить.
Нужно было сразу ехать домой, как только заметила, что за мной едет машина. Я же понимала уже тогда, что просто так в нашем поселке не будет кататься такой автомобиль. Шикарный черный внедорожник, огромный как танк. Что за марка я не знаю, в них я особо не разбираюсь. Вот только на моем автомобиле от него не так просто оторваться. Какая ирония: белая машина пытается удрать от черной. Подсознательно я знала кто едет за мной, но не смогла заставить себя повернуть. Я, как и все в моей семье, слышали новости последних двух дней, и уже тогда понимала, что все опять начнет меняться.
А сейчас я ехала на наше с НИМ место! Зачем я это сделала?
Пытаюсь его оттолкнуть от себя, но у меня ничего не выходит. Мы прижимаемся к его машине, и я попадаю в капкан его рук.
— Пожалуйста, прекрати! — выкрикиваю, пытаясь увернуться от его губ, — Не делай этого, я тебя очень прошу! ― и начинаю рыдать в голос.
— Почему? ― он поднимает мое лицо за подбородок, пытаясь заглянуть мне в глаза, — ты же всегда любила когда я тебя целовал. ― с какой-то нездоровой ухмылкой Макс приближается своими губами к моим.
А он все такой же красивый, только повзрослевший.
Начинаю еще усерднее вырываться, но понимаю, что все бесполезно! Он как одержимый, пытается добраться к моим губам! Я понимаю, что делаю только хуже.
Успокаиваюсь и поднимаю на него свой разъяренный взгляд и смотрю так, что он замирает на несколько секунд. Видит наверное весь спектр эмоций, которые вызывает у меня.
— Да! Любила! Больше жизни любила, — поддалась вперед и прошипела ему сквозь зубы, — а ты смог переступить это и просто пойти дальше! — выдыхаю, но взгляд не отвожу. Хочу видеть каждую эмоцию, которую он испытывает сейчас. ― Потому что тебе так сказал твой папочка! — и добавляю, спустя пару секунд, — вот только я теперь не одна!
Вот оно! Довела! Макс ударяет со всей силы руками по бокам от меня, начинает рычать в мое лицо:
— Я не мог поступить по-другому! Не мог! — прижимаясь еще плотнее ко мне, — ОН бы тебя уничтожил! Тебя и всю твою семью! ― последнее он уже просто выкрикивает. От напряжения его скулы двигаются под кожей не переставая, что сразу всплывает в моей памяти очень яркими моментами.
Нет! Нельзя вспоминать! Нельзя даже думать об этом! А Макс продолжает:
— Ты этого хотела? ― спрашивает совсем тихо, как будто у него закончился заряд батареи. Даже не знала, что он может так разговаривать.
Отвернувшись от него и опустив голову, тихо отвечаю ему:
— Я хотела чтобы ты был со мной., — делаю небольшую паузу. И даже то, что говорю очень тихо, не смущает меня. Знаю, он все услышал, — Мне не нужно было ничего, только чтобы ты был рядом. А теперь, — пожимаю плечами и поднимаю на него равнодушный взгляд, ― мне ничего не надо. У меня есть Тот, ради кого я продолжаю жить. Тот, ради кого я готова стереть в порошок даже тебя! — делаю акцент на последнем слове и пытаюсь угадать дальнейшие его действия.
Макс ослабляет хватку, перестает прижимать меня, но не отходит. Все так же держит руки по бокам, будто боится, что я сбегу от него. Я вижу, что он начинает остывать. Резко как-то. Даже непривычно. В глазах гаснут все его эмоции, остается только какая-то пустота. Как выжженное поле! Он смотрит на меня и, пытаясь четко произнести каждое слово, говорит:
— Я очень хочу все исправить! Хочу чтобы ты меня простила! ― немного подается вперед, но я упираясь ладошками в его грудь. А ведь она до сих пор такая же как и раньше, твердая и теплая. Только больше стала, он весь стал больше, как говорят «оброс мышцами». Все они под моими ладошками напрягаются от прикосновения.
— Я не могу! ― отвечаю ему, — Прости, но я не могу! — произношу уже четче, — Для меня это очень тяжело. ― вздыхая, опускаю голову.
Ещё раз пытаюсь оттолкнуть его от себя, но у меня ничего не получается. Я опять начинаю злиться, потому что до сих пор не могу спокойно реагировать на него. Он все также сидит в моем сердце, которое отзывается на каждое его прикосновение, и не хочет вырваться оттуда. Боже, да за что мне это?!