— Я не хочу говорить, Ден. — ответила я полностью спокойным и опять же безэмоциональным голосом. Я смотрела ему в глаза, но у самой внутри было пусто.
— Пожалуйста, Мира. — Ден хотел подойти ко мне еще ближе, может, чтобы обнять, или может чтобы за руку взять, но я не дала, сделав вместе с ним шаг от него.
— Мне не нужны разговоры. — сказала спокойно. — Мне уже ничего не нужно. А тебе лучше со мной не общаться, чтобы не провоцировать своего друга. И да, — решила добавить, когда уже сделала пару шагов сторону третьего этажа, — жалеть меня тоже не нужно, это отвратительно чувство. И передатчиком тоже не нужно быть… тебе. Я в этом не нуждаюсь. Больше не нуждаюсь.
— Мира…
Это были последние слова, что я слышала от Дена, и его последнее «Мира», наполненное жалостью и какой-то горечью, сильно задело. Я даже злиться начала на них всех. И эта злость была плохой. Она была черной, ненормальной.
Я понимала что это ненормально, что нужно что-то делать, но не могла себя заставить успокоиться.
А потом мне стало плохо! В субботу с утра меня просто вырвало от запаха кофе. Да, меня так давно не выворачивает, я аж позеленела. И это было только начало. Я уже подумала, что на нервной почве где-то подцепить ротавирус.
А в воскресение ко мне с боем пробилась Вика, и увидев моё состояние потащил меня с самого утра в больницу, в понедельник. Терапевт меня выслушала и отправила сдавать анализы, а заодно и к гинекологу сказала сходить.
Я может быть бы и заволновалась, если бы была в состоянии тогда соображать. Но когда лёжа на смотровом кресле меня поздравили с беременностью, я кажется даже потеряла сознание на несколько мгновений.
И да, я оказалась… беременна!
Один раз! Один, блин, долбаный раз! И вот так все вышло.
Врач меня поздравила, написала целый список «можно» и «нельзя», прописала таблетки от тошноты и сказала больше отдыхать и меньше стресс.
Как я плакала тогда. Сначала от радости. А после… пришли слезы боли и обиды! Я просто потерялась, я не могу найти себя, да и сил чтобы просто подняться и сходить поесть тоже не нахожу.
И да… я взяла больничный по состоянию здоровья, и уехала домой к родителям.
В тот вечер Вика так и не ушла от меня. Хотя я её упорно и долго выгоняла, и даже некрасиво обзывала, а она всё молча сносила и только кивала на мои оскорбления.
Сейчас мне очень стыдно перед ней. Очень! Она тогда просто находилась рядом, а я её обижала.
В конце концов я заснула лежать на её коленях, а она гладила меня по голове и рассказывала какие-то истории из её института, вроде даже смешные, но смеяться мне не хотелось.
— Викуль, ты только никому не говори, пожалуйста. — попросила подругу на следующий день, когда она меня пошла провожать на первый автобус. — Никто не должен знать. Ладно?
— Хорошо Мир. — ответила она в очередной раз, — Никто ничего не узнает. Ты только не пропадай.
— Я постараюсь. — сказала уклончиво.
— Не закрывайся от нас, не прячься! Мы же всегда все решали вместе, ещё со школы. Мы что-нибудь придумаем. — повторяла она опять то, что говорила мне вчера целый вечер и сегодня.
— Уже ничего не придумаешь, Викуль. — опустила голову, — Всё уже свершилось. Мне теперь нужно только принять новую реальность, и больше в такие ситуации не попадать.
Мы ещё постоял минут пять, по обнимались, и я пошла садиться в автобус.
«Я еду домой! Вот и закончилась моя взрослая жизнь!» — грустно думала в те минуты, не зная ещё, что это было только начало тихой, но настоящей войны!
А сейчас я лежу на своей кровати, в своей комнате, в родном доме и не могу с вечера себя успокоить. Потому что Он узнал о беременности, и теперь хочет чтобы я «избавилась от последствий».
Сволочь!
В дверь тихо постучали и вошла мама. Я видела, что они с папой что-то подозревают, но молчат, причем оба. Стараются меня отвлечь, не задают вопросов по поводу учёбы, только помогают, если нужны какие-то книги достать для реферата. Я хоть и дома, «на больничном», но все работы отправляю преподавателям. Это меня отвлекает.
И праздники устраивают: Одно восьмое марта чего стоило! Какой пир закатила наши мужчины! А сколько вкуснятины было, и самой разной.
А главное, что папа приготовил плов, с бараниной! Я слюной давилась только от запаха, а когда попробовала, так вообще все мысли из головы вылетели!
И это совсем не страшно, что я баранину на дух не переносили! Раньше!
Но родители видели, что со сменой происходит, и Катюха замечала, я знаю. Потому что несколько раз, ночью она ложилась рядом со мной и просто обнимала, и мы так спали с ней до утра.