Мне стоило большого труда оторваться от Таи. Не слушая упрёков, я начал собирать вещи.
Часом позже сели в такси и поехали на вокзал. По дороге я выкинул «жучок» в какие-то кусты на склоне и сразу же забыл о тревоге.
Купив билеты, мы сели в купе и долго не решались заговорить. Я знал, что поступаю правильно, но Тая так не считала. Ей не хотелось расставаться. В конце концов, я прервал тягостное молчание.
– Поверь, это пока что единственный выход. Я не бросаю тебя, не предаю. До боли в сердце хочется остаться с тобой, но обстоятельства таковы, что тебя надо спрятать и надёжно защитить.
Тая молчала и смотрела в окно. Я продолжил:
– Я везу тебя не к чужим людям, а домой. Познакомлю с родными и скажу, что ты – моя невеста.
Тая горько усмехнулась:
– А как ты объяснишь им, почему я должна жить у Марины Штейн, а не с тобой, например? Или не с ними?
К этому вопросу я был готов.
– Ты забыла, что вы с Мариной – почти одно лицо. Ты – её близкая родственница. И какое-то время побудешь в доме горячо любимой двоюродной сестры, которую не видела очень давно.
Тая провела рукой по волосам и улыбнулась.
– Ладно, Вовка, ты прав. Мне просто не хочется с тобой расставаться. Я знаю: ты правильный и не бросишь меня. Капризничаю, как ребёнок, потому что не хочу даже на время оторвать от себя то, что стало родным и близким. То, о чём я мечтала всю свою недолгую жизнь. Чувствую: ты поступаешь правильно, но мне будет тебя не хватать. Не знаю, кому молиться, чтобы закончилась эта дурная история, и мы снова смогли бы быть вместе.
Она старательно пялилась в окно. Не смотрела на меня. Сдерживалась. Говорила правильные слова, а губы выдавали – дрожали, хоть и она старательно их сжимала.
Я завладел её руками и поцеловал ладони. Вначале правую, затем левую.
– Ты всё правильно поняла. Нужно лишь подождать. Тяжело – знаю. Мне тоже нелегко – поверь.
Я спрятал лицо в её ладонях – тёплых и родных – и на миг почувствовал спокойствие. Услышал её вздох и ощутил лёгкое поглаживание пальцев на щеках.
Поезд тронулся. Мы ехали домой. Стучали, переговариваясь, колёса, всё быстрее и быстрее, словно радуясь и подтанцовывая в лихом ритме. Я вдруг понял: ошибки нет, я принял единственно правильное решение.
Мы мчались туда, где нас поймут и встретят с радостью. Я вёз сокровище, дороже которого у меня не было и никогда не будет. Самое важное и главное, за что я готов бороться изо всех сил, чтобы победить.
Так, наверное, выходят борцы на ринг – без тени сомнения, что выиграют. Так солдаты в бою кидаются в атаку, потому что знают: отступать некуда, позади то, ради чего не жалко отдать жизнь, чтобы она продолжалась и торжествовала.
2.
Тая
После мегаполисов, маленький городишко, куда привёз меня Володя, показался очень тихим и грустным, обшарпанным и невзрачным. О таких местах говорят: «дыра». Я затосковала, как только ступила на вокзальную плитку. Чистенькую, к слову, почти новенькую.
Кого я обманываю?.. Для меня любое место без Володи – дыра. Даже дома из золота и дорожки из бриллиантов меня бы сейчас не впечатлили.
– Вначале – к родителям, потом – к Марине.
Как он может быть таким спокойным? Впрочем, он всегда такой, мой Володя. Надёжный, как терминатор. Мне бы зарядиться от него уверенностью, а я не могу. Никак. К тому же – до ужаса боюсь его родителей. Что скажут? Как посмотрят? Наверное, никто не прыгает от восторга, когда восемнадцатилетние сыновья привозят домой девушек и объявляют: вот – любите и жалуйте, это моя невеста. Жуть.
Пока шли, начался дождь со снегом. Под ногами – каша, дома серые, небо свинцовое, тяжёлое. Погода под стать моему душевному состоянию. По сторонам почти не смотрела. Всё равно ничто мне не понравится. Чужое, незнакомое, унылое зрелище.
– Ты хоть родителям позвонил? Предупредил? – сорвались с губ тревожащие меня мысли.
– Нет, – Володя улыбается и щурит глаза. – Хочу, чтобы получился очень красивый сюрприз.