Зайдя в дом, я инстинктивно прижал голову девочки к себе.
Так и есть. Женщина лежала на полу. Избитая и мёртвая.
Прижимая детей к себе ещё крепче, одной рукой всё же попытался нащупать пульс.
Рука холодная, а тело ещё не остыло.
Не стал тратить время попусту. Выйдя на улицу, вызвал милицию. Оставаться здесь я не собирался. Нужно было спасть двух промокших и окоченевших детей. Я вернулся в дом, сдёрнул с дивана какое-то покрывало, бережно укутал малышей и ушёл. Их матери я ничем уже не мог помочь.
Видимо, мозг в сложных ситуациях работает чётче. Не знаю как, но я нашёл обратный путь и вскоре уже открывал двери дома, где двое детей, в эту ночь ставшие сиротами, найдут приют.
4.
Марина
Я тревожилась. Майкла не было слишком долго. Выскочил в лёгкой куртке, без зонта, а на улице, не переставая, лил дождь.
Вышагивая по гостиной, я подумывала уже о том, чтобы попросить Стива отправиться на поиски брата. Краем глаза заметила, что Коляновна тоже не собирается ложиться.
Услышав шум, я метнулась к двери.
Майкл стоял на пороге мокрый, измазанный в гряди, со свёртком на руках. Хотела было засыпать его упрёками, но не успела. Заметила вдруг, что свёрток в его руках – живой. И плачущий.
Кинулась ему навстречу. Сердце птицей билось, хлопало крыльями, заглушая все остальные звуки. Я протянула руки навстречу.
– Осторожно. Детей двое, – Майкл смотрел виновато. – Я так и не смог расцепить её ручонки. Малыш, наверное, голоден. Дети сидели в кустах под дождём очень долго.
Пока Майкл говорил, я забрала у него детей, посадила на диван и развернула покрывало.
Испуганные глаза девочки. Грязные щёчки, измазанные руки. Следы слёз и горя.
– Господи, праведный! Пресвятая Богородица Мария!
Мы совсем забыли про Коляновну.
– Анна Николаевна, приготовьте ванну. Детей надо вымыть и отогреть.
Я запнулась на полуслове. Такой нашу домоправительницу я ещё никогда не видела. Остановившимся взглядом она смотрела на детей.
Некогда было думать, что так поразило её воображение. Я погладила ручонки девочки, чтобы снять напряжение. Гладила до тех пор, пока, ослабев, не расцепились её пальчики. Наконец-то я смогла забрать малыша!
Он обессилел от крика, замёрз и был голоден. Я чувствовала его голод всем своим организмом. Груди налились от молока. Кажется, Майкл дал мне сухое и чистое полотенце. Я завернула в него младенца и приложила к своей груди.
Как только первые капли попали в рот, малыш ожил и начал сосать. Он захлёбывался, спешил, покряхтывал. У него было такое тонкое личико. Словно кукольное.
Пока я кормила младенца, Коляновна вышла из ступора и забрала девочку в ванную. Майкл переоделся и вновь стоял на пороге.
– Я в милицию. Их мать мертва. Я должен дать показания. Не мог там остаться, потому что дети и так слишком долго пробыли под дождём. А малыш был голоден. Теперь я спокоен и могу пообщаться с правоохранительными органами.
– Будь осторожен! – слетает с губ тревога.
Майкл смотрит на меня грустно, сжимая челюсти.
– Ничего со мной не случится, Марина. С детьми вот что будет, как думаешь?
Я похолодела и прижала уснувшего малыша к себе.
– Скорее всего, отдадут в детский дом, если не найдутся родственники, которые захотят их забрать.
Тут появилась Коляновна с вымытой девочкой на руках.
– Никуда их не отдадут, – припечатала она. – Я их родственник.
Мы с Майклом испуганно посмотрели на нашу домоправительницу.
– Их мать мертва, ведь так?
Она не спрашивала, а утверждала. Устало, обречённо.
– Иначе бы они не очутились здесь, – добавила тихо. – Правнуки это мои. Мать их, Настасья, царство ей небесное, внучка моя была. Я ведь и не знала, что Ангел родился, – старуха кивнула в сторону младенца. – Ариша сказала, что его Николенькой нарекли.
Старуха присела на диван и пристально посмотрела на малыша. Я осторожно переложила мальчике ей на руки.