– Искупать бы надо, – бормотала Коляновна, нежно поглаживая младенца.
– Я ушёл.
Майкл вновь шагнул в ночь.
Коляновна, мерно покачивая правнука на руках, прикрыла глаза и заговорила:
– На Арише живого места нет. Ты бы посмотрела её, Марина. Не сломал ли что ребёнку этот супостат. Мать ихняя, Настасья, выпихнула детей в ночь, тем и спасла им жизнь. Хорошо, малыш не плакал. Ариша говорит, искал он их.
Я чувствовала, что меня начинает трясти. Не знаю, готова ли я была выслушать эту историю, но знала: старуха не остановится. Прорвался невидимый шлюз молчания. Её история хлынула на меня, словно ушат ледяной воды.
Разве можно бороться со стихией? Ничего уже не изменить. Не остановить. Не исправить.
Где ты, Ник? Я бы хотела чувствовать твоё плечо рядом, чтобы быть сильной, очень сильной, зная, что ты всегда поддержишь, если совсем не останется сил…
Часть 2. Глава 1
Мир Заонга
Через три дня после перехода
Ветер завывал и словно звал кого-то. Истончённые временем и огнём рубиновые камни, казалось, впитали в себя горячий красный песок, что сжимал в своих объятьях окрестности и до неузнаваемости изменил ландшафт. Всё вокруг виделось размытым, нереальным, пугающе-зыбким.
Он стоит на скале неподвижно – смутное пятно, смазанная фигура, что не хочет поддаваться стихии. Ветер рвёт длинные волосы – зло, с насмешкой. Тяжёлые пряди цепляются за выступы и чахлые растения, надумавшие вырасти на бездушных камнях.
Три пары глаз с тревогой следят за ним, и сердца наблюдателей замирают от страха.
– Папа, Драгамейлик, – не выдерживает женщина и нервно сжимает тонкие пальцы, унизанные кольцами, в кулаки, – сделайте же хоть что-нибудь! Он несколько часов стоит так! Третий раз за последние трое суток! Запредельные силы, мы так долго ждали его, выплакали глаза, считали, что он погиб. А он вернулся, живой, здоровый, но совершенно другой! Не сказал и нескольких слов с тех пор, как появился вновь. Только часами стоит на проклятой скале, отстранённый и словно мёртвый. Сделайте же хоть что-нибудь!
Мужчина постарше печально качает головой:
– Не надо, Дайна, дай ему прийти в себя. Наш мальчик вернулся – это главное. Настанет время – он очнётся, отойдёт и расскажет нам всё. Разве ты не видишь: он скорбит.
Девушка раздражённо дёргает себя за косу:
– Нельзя оставлять всё, как есть, отец. Мы должны помочь ему, иначе он погибнет.
– Аштор прав, Дайна, – подал голос мужчина помоложе, – не вмешивайся.
Она смотрит на них строптиво. В глазах её – слёзы.
– Вы бездушные черви, – топает ногой, поднимая в воздух фонтан красного песка, - я ненавижу вас!
Срываясь с места, Дайна бежит к скале, где стоит её брат.
– Риан, прошу тебя, очнись! – кричит она с надрывом, пытаясь перекричать завывание ветра. Песок больно сечёт лицо, но девушке всё равно. – Риан, отзовись! Это я, Дайна, сакка, что следовала за тобой, словно тень! Это я, Дайна, твоя сестра, что плакала ночами и просила силы Запредельности вернуть тебя! Ты слышишь меня, Риан?
Он медленно поворачивается и долго смотрит на девушку, что умоляюще протягивает к нему ладони. Взмахивает руками и, взлетев, плавно приземляется рядом с Дайной.
Стоит перед нею – высокий и меднокожий. Гладкое обнажённое тело тускло блестит, словно отполированное. На нём нет ничего, кроме коротких шортов с бахромой. Дайна невольно любуется его красивым телом. Глаза её полны сострадания и слёз. Его взгляд – усталый и тяжёлый, отстранённый и далёкий. Воспалённые, чуть припухшие веки прячут выражение глаз.
– Ну, скажи хоть слово, Риан! Только не молчи, пожалуйста. Тебя словно подменили. Неужели злые силы отняли у тебя душу, и ты стал другим?
Мужчина слегка пошевелился, отвёл рукою прядь, что упала на глаза, и тихо произнёс.
– Я и стал другим, Дайна. Это не я, не тот Риан, которого ты помнишь с детства. Я вернулся, но видит Бог, не хотел этого.
– Бог?.. О чём ты говоришь, Риан? Я не понимаю тебя. Твои слова – чужие. Ты разучился разговаривать?
Печальная улыбка касается его губ и горчит болью, туманя взгляд.
– Скорее наоборот, – произносит он медленно и закрывает глаза, подставляя лицо ветру. – Снова заговорил на языке ведов. Не пугайся, сакка. Я не сошёл с ума, не потерял душу. Хотя, наверное, она навсегда осталась в другом мире. Но это долгая история, Дайна. Пойдём домой. Я знаю: вейдагов лихорадит третий день. С тех пор, как я вернулся назад. Никто не ведает, что со мной случилось. Многие сомневаются, можно ли мне верить, не пришёл ли я с дурными намерениями. Как видишь, я в курсе последних волнений. Теперь я помню всё, Дайна. Отец прав, когда говорил, что мне нужно время, чтобы прийти в себя, но некоторые нетерпеливые сёстры хотят сделать всё по-своему.