Банту, взвизгнув, вскочила на ноги и впервые в жизни расхохоталась. Ей так много ещё предстояло сделать впервые, но теперь она знала, что открытия будут, и это наполняло её радостью и надеждой, которых она никогда не испытывала.
Текоф плясал с нею рядом, расставляя ладони, по которым растекались веером струи дождя. Он смеялся и радовался месте с девушкой, с которой его неожиданно свела судьба.
– Посмотри на растения, – возбуждённо кричала Банту, перекрикивая шум ливня, – они тоже радуются и хорошеют, наполняются силой и мощью. Как прекрасно здесь, Текоф!
Мужчина неожиданно замер, посмотрел на девушку с какой-то затаённой тоской во взгляде и прошептал:
– Это ты прекрасна. Я никому не отдам этот день. Сохраню его в душе, как самую большую и редкостную драгоценность, и если мне суждено умереть, то последнее, о чём я буду думать, так это об этом дне, и о тебе, ожившей, словно цветок под щедрыми каплями дождя.
Холодок предчувствия пронизал девушку с головы до пят.
– Не говори так, Текоф! – прокричала она в отчаянии и дарила его кулаком в грудь. – Не смей так говорить!
Мужчина успокаивающе сжал её плечи.
– Ну что ты, Банту. Это так, просто сорвалось с моих губ. Не придавай вздору большого значения. Слова, рождённые в момент душевного подъёма, не могут превратиться в пророчество.
Банту хотела ему верить, но не могла. Она была уже не той, безмятежно спавшей в своём невежестве девушкой, что не знала страха.
Они ещё долго стояли, тесно прижавшись друг к другу под дождём, пока природа, набушевавшись, не успокоилась. Тучи, словно нехотя, рассеялись, и над притихшей парочкой выглянуло омытое дождём красное солнце Заонга.
– Мне пора домой, Текоф, – прошептала Банту. Мужчина только крепче прижал её к себе.
– Обещай, что придёшь ещё, – то ли потребовал, то ли попросил он, тут же сжимая до боли челюсти и мысленно кляня себя за несдержанность.
Девушка успокаивающе погладила его по каменному подбородку и, не удержавшись, нежно провела по впалой щеке.
– Я же сказала, что хочу, чтобы ты был моим учителем. Я обязательно приду, можешь не сомневаться. Тебе так много нужно мне рассказать и объяснить. Я ни за что не стану теперь прежней. Да и не хочу этого.
Приподнявшись на цыпочки, Банту поцеловала его нежно в крепко сжатые губы и лёгкой походкой ушла, чувствуя спиной, как долгий взгляд провожает её фигуру, к которой льнули, словно обретшие душу, напоённые дождём растения.
Часть 2. Глава 6
Ник бесшумно скользнул в пещеру, бережно неся в руках тум, что вобрал в себя энергию солнца. Тени вновь заплясали по стенам. Он тревожно посмотрел на старуху, что, скорчившись, сидела в углу.
Его не было пару часов, но за это время она, казалось, постарела ещё больше. Морщины стали глубже, дыхание – неровным и прерывистым. Ник не пытался проникнуть в её мысли, но чувствовал, как облако воспоминаний клубится вокруг её хрупкой фигуры.
– Прости меня, Банту, – произнёс он вслух. В голосе его – раскаяние. В глазах – вина и боль. – Я не хотел тревожить тебя. Так получилось.
Старуха прикрыла глаза, втянула побольше воздуха в лёгкие и медленно выдохнула.
– В том, что случилось когда-то, нет твоей вины, мой мальчик. Возможно, со временем я найду силы, чтобы рассказать обо всём. А сейчас я не готова делиться. Хотя, наверное, должна. Не мучайся, не трать силы. Отдыхай и приходи в себя. Впереди много откровений, и вряд ли история Банту – самое интересное и нужное.
Ник не спорит, просто вслушивается в её голос. Ей хочется говорить, но не хочется вспоминать, хотя то, что всколыхнулось, не остановишь. Остаётся только пережить заново, до самого конца, пока воспоминания не утихнут и не улягутся, как ураган, что проносится над землёй и постепенно затихает вдали.
Он проходит вглубь пещеры, туда, где вьются извилистые коридоры. Идёт на ощупь, чтобы, наконец, выйти в прохладный зал. Тихо и спокойно. Круглый стол и стул. Неровная, естественная каменная чаша наполнена водой. Розовый источник Заонга. Здесь, в красных горах, – прозрачные слёзы земли.
В этой комнате нет сырости. Лишь приятная прохлада. Жар земли в этом месте превращается в приятную атмосферу. Дышится легко, полной грудью. За залом – ещё комната. Сухая, тёплая, наполненная старинными книгами.