Не зря они так подробно выпытывали подноготную о родственниках, друзьях, у которых проявлялись необычные способности. Если таковые находились, их брали на учёт и пытались завлечь в свои сети.
Когда я сообразила что к чему, то попыталась улизнуть. Но не тут-то было! Они откапывали меня чуть ли не из-под земли и возвращали назад, в лоно паучьей семьи. Приходилось прикидываться валенком и не бунтовать, потому что я уже знала, на что они способны.
После одного из таких неудачных побегов они попытались посадить меня на наркоту, хоть это было и нежелательным. То есть, хотели приучить к наркотикам, использовать несколько раз, а потом уничтожить. Раз уж я не хотела быть преданным фанатом их движения, то с паршивой овцы – хоть шерсти клок.
Они не знали, что я научилась управлять процессами собственного организма. Мне вводили наркотик, а я заставляла его из вены обратно. Трудный процесс. Часть отравы всё же попадала в кровь. Я чувствовала себя плохо. Приходилось притворяться смирившейся и подвластной их влиянию.
Лишь только контроль немного ослаб, я тут же удрала. Причём в другой город. Не могла больше ни подчиняться им, ни выполнять их дурацкие задания. Так я оказалась здесь.
Володя Иноков
Она посмотрела мне в глаза, и я понял, что Тая рассказала всё, что хотела. Правду в общих чертах. Оставались подробности, о которых она старательно умолчала.
Я не стал требовать её крови. Показалось, что и такое, довольно скупое изложение фактов далось ей тяжело. Я встал с кровати, прошёлся по комнате, обдумывая ситуацию.
– Что у тебя с сердцем? – спросил не то, о чём думал.
У Таи удивлённо поползли брови вверх.
– Толком не знаю. Что-то там с митральным клапаном. В детстве болезнь почти не проявлялась, а потом… ну, со мной некому было возиться. И это всё, о чём ты хотел спросить?
Я кивнул. Затем подошёл к тумбочке и достал другой альбом с фотографиями. Несколько снимков Манины, которые я отложил от общих, чтобы они не попадались на глаза. Не говоря ни слова, я положил этот альбом Тае на колени.
Она вопросительно посмотрела на меня и перелистнула страницу.
Я наслаждался выражением её лица. Ликовал в душе, будто в этом – моя заслуга.
– Ничего не понимаю, – бормотала девчонка, лихорадочно вновь и вновь листая альбом. Её волосы торчали во все стороны, слабый румянец окрасил щёки.
– Кто это, Володя?
– Её зовут Марина Штейн.
Тая раздражённо посмотрела на меня.
– Можно подумать, мне это о чём-то говорит!
– Я так думаю, вы связаны как-то друг с другом. И если бы твои Белые посвящённые добрались до неё, то ползли бы на коленях и почтительно целовали руки, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.
– Хочешь сказать, она сильная?
Я закатил глаза.
– Хочу сказать, что её способности велики. Она может так много, что я не берусь перечислить всего, на что она способна. Да и, наверное, не знаю большую часть её талантов. Это она дала толчок развитию моего дара.
– Каким образом? – оживилась Тая. – Эти мудаки пытались делать нечто подобное, но у них плохо получалось. Аутотренинг, релаксация, работа над собой. А результат – маленький или нулевой.
Я усмехнулся.
– Она называет это вирусом Марины Штейн. Почти все, кого ей пришлось лечить, потом обнаруживают в себе те или иные паранормальные таланты.
– Ей дан дар целительства? – от волнения голос у Таи сел.
– Да. Она поставила на ноги мою маму, – не знаю, зачем, но я добавил ещё и эту информацию.
Тая вскочила с кровати и взволнованно заметалась по комнате. Я старательно отводил глаза от её голых ног.
– Как думаешь, Вовка, она моя родственница?
Я кивнул:
– Не сомневаюсь в этом.
– Наверное, она моя сестра, незаконная дочь беспутного папочки. Судя по всему, он ни одной юбки не пропустил. Не удивлюсь, если выяснится, что у меня куча родных сестричек и братиков бегает по свету, – фантазировала Тая.
Я охладил её пыл.
– Должен тебя огорчить. У Марины есть свои собственные родители. И папа, и мама. Полный комплект. Правда, её отца уже нет в живых, но сути дела это не меняет. Я уверен: родство между вами есть, но твой отец тут не при чём. Давай лучше подумаем, что делать дальше.