Зазвонил телефон, и она просияла, увидев на экране имя сестры.
– Привет! Как дела? Не разговаривала с тобой целую вечность!
– Извини, ты же знаешь, как бывает. Слушай, я нашла для мамы идеальный рождественский подарок, но он стоит чуть дороже, чем мы обычно тратим. Не хочешь к нам присоединиться?
– Конечно, хочу. А что там?
Келли сбросила один ботинок, затем второй, вполуха слушая описание вазы, которую ее сестра-близняшка увидела на ярмарке ремесел. Стояла середина ноября, до Рождества было еще несколько недель. Келли подозревала, что родилась без гена шопоголика. Она постоянно тянула до последней минуты и втайне наслаждалась лихорадочной атмосферой торговых центров в канун праздников, когда измученные мужчины принимались в панике скупать дорогие духи и нижнее белье.
– Как мальчишки? – перебила она, когда стало ясно, что Лекси уже собралась намекать на подарки остальным членам семьи.
– Замечательно. Конечно, половину времени сплошная головная боль, но вообще – замечательно. Альфи великолепно освоился в школе, а Фергюс неплохо проводит время в детском саду, судя по тому, в каком виде оттуда приходит.
Келли рассмеялась:
– Скучаю по ним.
Лекси и ее муж, Стюарт, жили совсем недалеко – в Сент-Олбансе, но видеться с ними так часто, как хотелось бы, не получалось.
– Так приезжай!
– Приеду, обещаю. Как только появится свободное время. Проверю свое расписание и сброшу тебе несколько дат. Может, в одно из воскресений заскочу на обед? – Лекси готовила выдающееся жаркое. – Думаю, в начале декабря выпадут сдвоенные выходные. Если ты, конечно, не против приютить меня на своем диване.
– Прекрасно. Мальчики любят, когда ты остаешься с ночевкой. Только не первого числа – мне нужно на встречу выпускников.
Едва заметное колебание и нарочито небрежный тон Лекси подсказали Келли, что за встреча и где она состоится.
– В Дарем?
На другом конце воцарилась тишина, и Келли представила, как сестра кивает, выпятив подбородок в предчувствии ссоры.
– Выпуск две тысячи пятого, – весело произнесла Лекси. – Сомневаюсь, что хотя бы половину узнаю. Правда, я по-прежнему поддерживаю связь с Эбби и Дэном и время от времени вижу Моши. Поверить не могу, что уже десять лет прошло, по ощущениям не больше десяти минут. Заметь…
– Лекси!
Сестра замолчала, а Келли попыталась подобрать нужные слова.
– Ты уверена, что затея хорошая? Разве это… – Она прищурилась, жалея, что не разговаривает с сестрой лицом к лицу. – …Не всколыхнет всё?
В ожидании ответа Келли подалась вперед, прикоснулась к кулону – половинке сердца – на серебряной цепочке. Интересно, носит ли Лекси свой? Они купили подвески перед осенним отъездом в университеты. Келли – в Брайтонский, а Лекси – в Даремский. Впервые с рождения им предстояло расстаться больше чем на одну-две ночи.
Лекси наконец ответила, и тон ее голоса был таким же сдержанным, каким она обычно разговаривала с сестрой:
– Ничего это не всколыхнет, Келли. Что случилось, то случилось. Я не могу изменить прошлого, но оно не должно меня определять.
Лекси всегда была спокойней и разумней. Внешне сестры были одинаковыми, но никто никогда их не путал. Решительные подбородки, тонкие носы и темно-карие глаза близняшек действительно были очень похожи, но Лекси при этом выглядела расслабленной и добродушной, а Келли казалась напряженной и вспыльчивой. В детстве они много раз пытались поменяться местами, но так и не сумели одурачить тех, кто их знал.
– Почему бы мне не отметить то хорошее, что было в университете? – продолжала Лекси. – Почему я не могу пройтись по кампусу, как другие, вспомнить вечеринки, лекции, глупые розыгрыши, которые устраивали мы с друзьями?
– Но…
– Нет, Келли. Если бы после произошедшего я ушла – сменила университет, как хотели вы с мамой, – то он бы победил. А если, боясь воспоминаний, я не поеду на встречу выпускников, что ж, значит, он все-таки победит.
В этот момент Келли осознала, что ее трясет. Она опустила ноги на пол, наклонилась вперед и прижалась предплечьями к коленям, стараясь унять дрожь.
– По-моему, ты сошла с ума. Я бы к этому месту и близко не подошла.
– Но ведь ты – не я. – Лекси резко выдохнула, даже не пытаясь скрыть досаду. – Можно подумать, все это случилось не со мной, а с тобой.