Никите уже было всё равно. Лишь бы увидеть Светлану. И отдать этот злосчастный букет.
По лестнице спустилась Анна Сергеевна. Вялая походка, небрежный вид. Она за это время совсем забыла о себе: то работа, то больница. Немного поспать - уже счастье.
-Здравствуйте, - заговорил Никита не своим голосом.
-Здравствуй-здравствуй.
Женщина упала на его плечо. Он не знал, что делать в таких случаях. Его самого сейчас бы кто-нибудь пожалел.
-Как она сейчас? - Никита задал вопрос, следуя алгоритму.
-Да как сказать. Не очень дела, Никит. Она ничего не видит.
Отпрянув от него и кивнув, Анна Сергеевна подошла к стойке, чтобы сказать, что в палату 307 зайдёт молодой человек.
"Ничего не видит..."
Они поднялись на третий этаж больницы и прошли вправо по коридору. Цифры 307 звали к себе из тёмного угла. Рядом стояла кушетка, набитая поролоном и кое-где потрескавшаяся от частого и долгого использования. В соседней палате кто-то, не переставая, стонал, из коридора слева слышались короткие, но звонкие выкрики. Медсестра пробежала мимо, держа в руках металлическую ванночку, в которой позвякивали шприцы, пинцеты, ножницы и прочие медицинские инструменты.
"Главное-не показать испуг", - вертелось в голове юноши.
Анна Сергеевна открыла дверь и вошла первая, за ней последовал Никита, потряхивая букетом, чтобы унять тремор. Палата была намного светлее из-за большого, почти во всю стену, окна и практически всех работающих ламп. Кушеток было всего шесть, занятых - четыре. В левом углу отвернувшись от всех спала женщина в розовом халате. На соседней кушетке расплылся мужчина. Он держал в руках газету и крепко спал. С другой стороны, тоже в углу, лежала дряхленькая бабушка и стеклянным взглядом сверлила потолок. У двери находилась кровать Светланы. Аккуратно покоились простыни на неподвижном теле, будто оно давно не шевелилось. Юноша поднял взор выше. В его сторону была повернуть голова, наполовину прикрытая белыми бинтами. Зрелище не для неподготовленных. Никита чуть ли не издал изнывающий вопль, но вовремя сдержался.
-Никита, - прохрипела девушка.
Юноша хотел было бросить в ноги ей этот злосчастный букет, убежать из палаты, умыться ледяной водой и больше никогда не вспоминать этот день. Но вместо этого он немного попятился, но пересилил себя и подошёл к кровати.
-Я тут, - всё, что он смог выдавить из себя.
-Садись, Никит, - теребя воротник, сказала Анна Сергеевна.
Юноша опустился рядом с девушкой и положил на тумбочку букет.
-Розы..., - на лице Светланы показалась небольшая улыбка - её максимум, после этого боль начинала мутить сознание. - Спасибо....
Его мимические мышцы дрогнулись. Он сидел молча, как будто онемел. Тишину нарушила Анна Сергеевна.
-За кожу сказали не переживать. Останутся, конечно, шрамы. А вот зрение, - она глубоко вздохнула, - зрение можно восстановить, но потом, через время.
Эти слова взбодрили Никиту, он резко оживился и положил свою руку на локоть Светланы.
"Значит, всё не так страшно. Но почему она говорила совсем недавно обратное? Значит, я сам себе выдумал. От страха".
-Я тебя люблю, всё будет хорошо, - сказал юноша и коснулся губами запястья девушки.
-Люблю, - как эхом отозвалось в ответ.
Никита рассказывал ей об институте, о волейболе, о самой жизни за стенами больницы. Светлана на всё услышанное либо кивала, либо реагировала короткими фразами. Так прошло порядка получаса. За это время девушка будто бы снова ожила. Она представляла себя участницей в историях юноши. Лёгкие её наполнялись ароматом цветов. Она представляла, что это идеальный букет, сочетавший все оттенки, которые только могли существовать на всём белом свете.
Наконец Анна Сергеевна поднялась с пустой кровати.
-Ладно, Никите пора идти, он скоро опять придёт.
Юноша снова поцеловал руку Светланы и прошептал:
-Люблю, жди меня.
-Люблю... пока..., - девушка улыбнулась кончиками губ.
Анна Сергеевна и Никита вышли в коридор и закрыли дверь, а Светлана повернула голову к цветам и вдохнула полной грудью сладкий запах.
"Зачем мне глаза, если я ничего не вижу? - промелькнула мысль. - Плакать больно, смеяться больно, жить больно... и умереть тоже больно".
За дверью палаты послышались шаги. Анна Сергеевна подошла к белому окну и заговорила:
-Всё не так радужно, как ты подумал, Никита. При ней я многого не могу сказать. Ты, как её защитник, как её опора, должен знать всё. Она может ослепнуть надолго, есть риск, что навсегда. Я мало в этом разбираюсь, но поражены глубоко находящиеся органы. Операции дорогие. Ты знаешь, я работаю в семье одна, - она опять вздохнула, - я звонила Виктору, её отцу. Но он.... Он был как всегда пьяный. Он не поверил и отправил меня разыгрывать других. Я понимала, что от него большой помощи не будет, но я всё-таки попыталась. Но с этим только ещё больше разочаровалась. Я не говорю это, чтобы попросить денег. Не бросай её, пожалуйста. Она постоянно звала тебя. Она не улыбалась до сегодняшнего дня и почти не говорила, - её глаза наполнились слезами. - Не бросай, умоляю.
Женщина закрыла лицо руками и оперлась локтями о подоконник. Никита встал рядом и приобнял за плечи Анну Сергеевну. Он сейчас не думал ни о чём, пустота приглушила все чувства. Юноша мутным взглядом через стекло смотрел на качающиеся головки астр цвета спелой ежевики.