– Вот так, моя хорошая, – продолжил двигаться медленнее.
Я отпустил ее руки, позволил малышке обхватить себя за шею. Все равно в ней больше нет сил сопротивляться. Какая же она, твою мать, тесная!
Надолго меня все равно бы не хватило, да и не было желания мучить ее. Совершив последние несколько толчков, скорее вышел, и сперма хлынула девчонке на живот, грудь, даже на шею попала. Вот он, итог недельного воздержания.
– Теперь вы меня отпустите? – пролепетала сдавленным голосом.
– Конечно. Но прежде сходи в ванную, приведи себя в порядок, – подал ей руку.
– Я сама, – села, резкими движениями поправила растрепавшиеся волосы.
– Тогда тебе туда, – указал на дверь. – Может, выпить желаешь? Сойдет за обезболивающее.
– Нет, – бросила на меня ненавистный взгляд.
Дикая кошечка… Она, качаясь, поднялась, подошла к двери и неожиданно уткнулась лбом в косяк. Такими темпами еще упадет и что-нибудь себе расшибет, а мне проблем не нужно.
– Так, идем, – помог ей открыть дверь.
– Уйди от меня, – точно прошипела.
– А мы уже на «ты», прогресс, – обхватил за талию.
Яна попыталась высвободиться, однако быстро сдалась. А имя ей подходит, вроде простое, но что-то в нем есть или что-то есть в ней самой, хрен знает. Я проводил малышку в ванную. Мне тоже не помешало бы смыть с члена кровь. И пока она настраивала воду в душевой, пока намыливалась, я стоял напротив и смотрел. Пожалуй, сегодня эта крошка останется здесь. Пусть поест, выспится. Ну и ублюдок же Шахов. Хотя, пока существуют такие наивные дурочки вроде девочки Яны, будут существовать и такие подонки вроде Шахова, и такие удоды как я, которые всегда берут своё.
Когда малышка вышла из кабины вся мокрая, обессиленная и в то же время готовая выцарапать мне глаза, если приближусь, мне захотелось подтащить ее к раковине, развернуть к себе задом и прокатиться еще разок. А коль так, значит, рано девочке Яночке покидать мою яхту. Обычно вся симпатия к бабам заканчивается сразу после оргазма, но тут… тут определенно есть желание повторить.
– Думаю, перед уходом тебе надо поесть.
– Я не хочу есть, – процедила сквозь зубы.
– Уйти отсюда хочешь? – на что она даже не кивнула, а как-то дернулась. – Значит, поешь.
Глава 5
Яна
– Пойду, распоряжусь об ужине. Никуда не уходи, – осклабился ублюдок.
Чтобы он по дороге свернул себе шею. Мразь! Тварь! Хотелось кричать, хотелось разрушить здесь всё. Но тело вело себя как не моё, руки не поднимались, ноги не слушались, из груди, словно сердце вырвали, а легкие сдавили тисками. Кое-как добрела до кровати. В каюте уже горел свет, неяркий, но глаза все равно заболели. И первым делом я увидела перепачканное кровью покрывало.
Да, мне не семнадцать лет и боль терпеть я умею, все-таки в школе серьезно занималась легкой атлетикой, были и растяжения, и вывихи, и падения с гематомами. К тому же выродок еще проявил благородство, если и останутся синяки, то только на запястьях и то не факт. Вдруг внизу все свело, заныло, а перед глазами возникло его разгоряченное тело, раскачивающийся на шее медальон. Какого черта?! Скорее бы свалить отсюда… Блин, а вещи все остались в номере. Но вдруг! Вдруг Миша не делал того, о чем говорит эта сволочь? Вдруг все совсем не так!
Осторожно опустившись в кресло, ибо на кровать даже смотреть было противно, уставилась в стену. Со всех сторон доносились глухие скрипы, шорохи, какой-то гул. Скоро послышались шаги. А у меня все сжалось внутри, во рту появился горький привкус. Как там говорил Миша? Что хочет, чтобы я запомнила это путешествие надолго? О да, я его запомню… если уйду отсюда живой.
И дверь открылась. На пороге стоял один из двоих матросов, кажется, тот самый, который мне помог, в руках он держал поднос, накрытый стальным колпаком. Смуглый парень широко улыбнулся и прошел в каюту, затем опустил поднос на стол.
– Buen provecho – протараторил и поспешил скрыться.
Еще через пару минут пожаловал урод. Зашел с бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой.
– Раз таблеток не хочешь, – кивнул на бутылку.
– Я не пью алкоголь, – посмотрела на него исподлобья.
– Совсем не пьешь? Или только со мной не хочешь, – сел в кресло напротив.
– Совсем… – попыталась успокоить дыхание.
– И почему?
– Не люблю.
На что он хмыкнул, после чего поставил бутылку с бокалами и потянулся к колпаку. Спустя мгновение из-под него вырвались клубы пара. На подносе стояли две тарелки. В одной что-то белело, в другой поглубже рыжело. Но мне было плевать, более того, я бы сейчас с радостью швырнула это все в рожу уроду.