Заглядывает в сестринскую.
- Все чай попили?
Оттуда дружно вываливает стайка медсестер вперемешку со студентами.
Следом заглядывает в ординаторскую, выживая взглядом оттуда Ксению.
Останавливается передо мной.
Демонстративно смотрит на часы.
- Поехали.
- К Вам?
- Нет.
Замечаю, как Ксения незаметно возвращается в ординаторскую за его спиной.
- Тортик не забудьте! - иду одеваться.
- Да уж, не забуду. Жду в машине.
Куртка моя вышла из строя и нести ремонтировать замок пока некогда. Поэтому я сегодня в приличном виде - платье и пальто.
Надеваю ботильоны на каблуках, вздыхая, что сейчас выхвачу от Хасанова. Но другой подходящей обуви под этот лук у меня нет. Не в кроссовках же...
Поправляю прическу перед зеркалом, цветочек. Красота...
Сегодня, несмотря на недосып я какая-то... Сама себе нравлюсь!
А вот не буду убирать цветок. Шапку закидываю в сумочку. Щеки рдеют...
Замечаю в отражении, как ревниво смотрит на меня Ксения.
- И чем только ты его взяла?..
- Никого я не брала. Просто исполняю поручения.
- Исполнительная какая... - вспыхивают с угрозой ее глаза.
Игнорирую, тоже рассерженно прищуриваюсь.
- Только что, может, позвоночником... Пф! А в операционной, говорят, ты криворукая.
Цепляет... Потому что - правда.
- Почему он тебя не отстранил?
- Мой опыт - дело наживное. А твоя безалаберность - неискоренимое! - задираю подбородок.
И захватив сумку, смываюсь из ординаторской.
Ирина Васильевна немного мне посплетничала. Ксения, как оказалось, любимое и единственное чадо Ольги Палны, второго хирурга и заместителя Тираныча. Ольга Пална переводится в скором времени в другую клинику, на хорошую, но административную должность. А Ксению очень хочет пристроить к Хасанову на свое место. Но у той ни опыта, ни рвения, ни умения угождать барину.
Ольга Пална сама пыталась подтянуть дочь, но Хасанов растащил их в разные смены, не позволив ей прикрывать косяки дочери. Не любит кумовства...
Да и вообще, кто Ксении доверит самостоятельно операции проводить? Мне кажется, это такое далёкое будущее для нас обеих, что и думать об этом не стоит. И ревность ее к моему месту ассистента - глупая. Опыта у меня на год меньше, чем у нее. То есть - попросту нет его! Кто ж меня в замы поставит? Ассистентом взял и на том спасибо.
Но из молодняка никто со мной не общается. Личный ассистент Хасанова - "голубая кровь" и особое положение, рупор Царя. И если Ирине Васильевне это прощают - передавать его распоряжения, - то мне - новенькой и зелёной - нет. Невзлюбили заранее. И уверена будут саботировать… Ох. Положение моё не завидно!
Спускаюсь вниз, Хасанов выходит, открывая мне дверцу.
В ухе - гарнитура. Разговаривает...
- Очень рад слышать... Если бы мог - то с удовольствием... Ну что Вы, Ульяна Карловна... Ульяна. Да. Конечно. Сейчас просто не самое простое время у меня...
“Ульяна Карловна…” - передразнивая про себя его “особенный” тон.
- Не могу оставить дочь. Нет, с сиделками у нас проблемы, не выйдет. Прошу меня извинить!... Но если бы мог, то - конечно! Очень люблю симфонический. Жаль отказывать.
"Прошу меня извинить..." - закатываю глаза. У меня лучше попроси за свои пьяные экзерсисы с клубникой! Устроил моему организму стресс.
- Вы к нам в клинику?! Зачем это Вам? Дамам у нас не место. Куда?! Я Вас умоляю, Ульяна... Ампутации, трупы, экскременты... Нет-нет. Вот, научная работа - это ваше. А кровь и кости оставьте нам, скромным и не брезгливым фельдшерам... - посмеивается.
Что там за настойчивая Ульяна Карловна ещё?
Тебе не все ли равно, Зотова?
"Скромный фельдшер!" Пф... Словно корону шлифанул.
Скашиваю глаза на его профиль.
Выделываетесь перед своей Ульяной Карловной? Ну и ладно...
Сухо улыбается, продолжая разговор междометиями. Ведёт машину...
- Какой ещё сюрприз? - чуть нервно дёргает рубаху на горле, расстегиваю пуговицу. - Мм. С нетерпением буду ждать.
А сам недовольно морщится.
Прощается, отключая звонок.
С лица тут же сползает натянутое подобие улыбки.
- Адрес...
- Чей?
- Ну, свой, положим, я знаю.
- Мой?!
Устало вздыхает.
- Я хочу ещё один кусок торта. Это же несложно, верно?
- Ладно... - настороженно соглашаюсь я.
Диктую адрес.
Через десять минут он останавливается у моего подъезда.
Опережая меня выходит, чтобы открыть дверь.
Но не делает шаг назад. И я стою с ним в упор, вдыхая запах его дорогого парфюма.
И это очень хорошо, что в его руках нет клубники! Иначе, точно покрасил бы мне губы повторно.