– Чего ты от меня хочешь? – шепотом, чуть слышно снова повторяю этот вопрос.
– Идем домой.
– Я не хочу. Там… там уже есть одна я, – всхлипываю от безысходности.
– Я не про этот дом.
– А, про какой? – стону уткнувшись лицом в ладони. Боже, как я устала!
– Про наш.
Наш?
Я, наверное, никогда не пойму, о чем он говорит. Покачав головой, делаю шаг в сторону. Никаких домов. Никаких наших.
Ладонь крепко сжимает мой локоть. Хочу вырваться, но он, не обращая внимания, притягивает ближе к себе. Сжимает поперек туловища одной рукой, второй хватает за подбородок, фиксируя голову. Чувствую, как склоняется ближе и тихо произносит:
– Смотри.
– Куда? – вырываюсь из всех сил.
– Просто смотри.
Двор вокруг меня теряет краски. Бледнеет, покрываясь инеем, растворяется. И на месте его появляется совсем другая картина.
Темный зал, освещаемый факелами, и группа людей в его центре.
Невольно замираю, вглядываясь в них, с каждым мигом все больше погружаясь в происходящее.
От двора ничего не остается, от неба, облаков, шума листвы тоже. Чувствую спертый запах, насыщенный старой пылью и запахом копоти.
Постепенно появляются голоса, я начинаю слышать этих людей. Мгла вокруг них расступается и теперь передо мной все, как на ладони.
– Смотри! – слышу приказывающий голос Фэйда.
Мне не нужны его указания, я и так смотрю во все глаза, не в силах оторваться от происходящего.
***
Люди в длинных серых хламидах стоят полукругом, загораживая своими телами то, что происходить чуть поодаль. Поднимаясь на цыпочки, вытягивая шею, пытаюсь увидеть, вокруг чего же они столпились. Хочу протиснуться между ними, но они меня не видят, не чувствуют. Меня, словно не существуют.
Это мой призрачный кошмар организовал такой сеанс просмотра? Или что?
Смирившись с тем, что они сами по себе, а я сама по себе, что меня тут как бы и нет, я просто сторонний наблюдатель – обхожу потому, что мне очень хочется увидеть, что там, просто вопрос жизни и смерти.
Лучше бы не видела…
Первым в глаза бросается Фэйд. Еще один…
Испуганно оборачиваюсь, на того, что притащил меня сюда. Здесь, на месте. Стоит чуть поодаль, недовольно наблюдая за происходящим.
Их два? Или… или это он мне показывает что-то из прошлого?
При мысли об этом холодею и перевожу взгляд обратно.
Тот другой Фэйд злой как черт. Что-то говорит толпе, но они его не слушают. Вокруг него темными всплесками беснуется туман. От такого него, просто кровь в жилах стынет, и мне уже кажется та холодная сдержанность, которую он проявляет в отношении меня – это очень даже неплохо. Если бы он вот с таким настроем устраивал мне комнату ужасов, то я бы точно давно сбрендила.
Я не понимаю, почему он их не разгонит к чертям собачьим. Это просто люди, они перед ним как таракашки, но он не подходит к ним.
Присмотревшись, замечаю на полу тонкую светящуюся линию. Прямо у его ног.
Он не может переступить через нее, поэтому и злится, бесится от своей беспомощности.
Люди, сбившиеся толпой, похожи на стаю шакалов. Каждый из них трусит, так что страхом веет за километр, но вместе они ощущают себя сильными. Фанатики. Глупцы. Если он обойдет линию, вы прямо всей своей дружной толпой и поляжете на этом каменном полу.
Потом, перестав глазеть на лютого Фэйда, перевожу взгляд чуть в сторону. Там еще одна мерцающая линия светло-розового цвета, замкнутая в круг, в центре которого на коленях стоит пленник, с руками, завязанными за спиной и мешком на голове.
В груди колет так сильно, что дергаюсь, делая шаг к нему.
– Не советую, – раздается рядом со мной, и я подскакиваю от неожиданности.
Мой Фэйд (сама не верю, что так сказала) подошел ближе:
– К граням не подходи, они и сейчас могут быть опасны.
К граням? Хочу уточнить что это, но как-то сама осознаю, что это речь об этих светящихся линиях.
Все равно хочется помочь бедняге, от его мучений больно мне самой.
Снова шагаю к нему, но тут уж Фэйд хватает за руку, удерживая рядом с собой, и вырываться бесполезно.
– Стой. И так все увидишь.
Между другим Фэйдом и главным из толпы фанатиков, пожилым мужчиной в сером балахоне, перевязанном черным поясом, завязывается спор.
Один требует отпустить и советует подобру-поздорову проваливать, а второй только твердит, что они у него попляшут.
Ничего не понимаю, да еще "звук" то и дело пропадает.
– Думаешь, вы неприкосновенные? И на вас не найти управу? – чуть ли не с пеной у рта верещит этот отважный сумасшедший, – есть управа! Есть!