Опустив голову, стоял, тяжело дыша, сжимая кулаки.
– Знаешь?
– Знаю, – кивнул.
– Молодец. А ты знаешь правила? – склоняется к пленнице. Та, всхлипывая, пытается отодвинуться, увернуться, но эти жалкие попытки проваливаются, когда янтарные глаза смотрят на нее в упор. В этот момент мне кажется, что они смотрят вглубь меня в самую душу, отзываясь болью в груди. Еле дыша, наблюдаю за происходящим.
– Я повторю вопрос, а ты постарайся дать на него правильный ответ, – холод в голосе брюнетки вспарывает нервы на живую, – известны ли тебе правила?
Кивает, обливаясь слезами.
– Ты их нарушила?
Пленница ревет, мычит сквозь кляп. И мне за нее больно, плохо, так…будто происходит со мной.
– В чем дело, милая? – заботливо поправляет всклокоченную прядь светлых волос, – неужели страшно? А, нарушать было не страшно? Или ты не в курсе, что чем больше сила, тем жестче правила?
– Шайя, давай договоримся, – снова предлагает Фэйд, и его голос дрожит.
– Договоримся? – она смеется, и этот смех одновременное самое прекрасное, и самое жуткое, что я слышала в своей жизни, – для всех есть непреложные правила. И есть те, кто следит за их выполнением. Вы нарушили правила, поэтому я здесь. Договоримся? Я так не думаю.
– Скажи, что нам сделать, – не сдавался он, – мы готовы на все, лишь бы загладить свою вину.
– Твоя прекрасная пара, прокляла целый город, обрекая его на гибель. Как ты это исправишь?
Что??? Какого черта эта плененная "я" такое натворила???
– Она была не в духе, – уклончиво произнес он, бросив хмурый взгляд на пленницу.
– Ты мог ее остановить?
– Не знаю, – снова жуткий взгляд, от которого он сник, и тихо признался: – Мог.
– Не остановил?
– Нет, – склонил голову, признавая свою вину, – прости нас.
– Я не ангел. Мне не нужно ваше раскаяние, – на алых губах растеклась хищная улыбка, – и я не умею прощать. Закон непреложен. И она его переступила, злоупотребив своими силами. Ты с ней связан, и не предотвратил это. Значит, тоже виноват. Все просто.
Она ледяным голосом выносит приговор, не прекращая нежно улыбаться. И от этого диссонанса меня трясет.
– Хотя… В ней что-то есть, – снова обращает внимание на пленницу, – так люто мстить, за неуважение не каждый может, а ее методы весьма…эксцентричны. И то, как ты, пытаешься ее защитить, зная, кто я такая, тоже внушает уважение. И ваша любовь…о ней чуть ли не легенды ходят. Поэтому, я, пожалуй, дам вам шанс. Оставлю вас в живых. Обоих.
– Спасибо, – на выдохе произносит он.
– Ты же не думаешь, что я вас просто отпущу? За все надо платить. И ваша расплата будет долгой.
Взмах, и на ее ладони появляется кривой ритуальный нож.
Фэйд нервно дергается вперед, а пленница снова начинает мычать, вертится, пытаясь высвободиться из веревок.
– Знаете… Я вас, пожалуй, разлучу, – Шайрани с ухмылкой подходит ко "мне" и, подхватив под локоть, ставит ее на ноги, так будто та ничего не весит, – разведу в разные стороны и посмотрю, как вы сумеете найти путь обратно. Если я тебя убью, ты ведь переродишься? Через десять лет, двадцать, сто? Да? Ты ведь еще маленькая, не как он? – Кивнула в сторону Фэйда, – Тебе нужно время. А что бы вы сразу не притянулись, добавим интересных деталей. Как вам идея?
– Шайя, не тронь ее, – впервые слышу в его голосе просьбу, и страх. Потому что, не смотря на улыбку, не сходящую с сочных губ, эта брюнетка страшное порождение темной стороны. В ней нет жалости, только желание поиграть в страшные игры.
Не замечаю, как отступаю, делаю шаг назад, ближе к тому Фэйду, что молча стоит за моей спиной.
– Ты древний, и почувствуешь ее сразу, как только она вернется, – не обращая на него внимания, Шайрани задумчиво размышляет вслух, – поэтому я не дам ей так запросто переродиться.
Кляп и веревки, связывающие руки пленницы исчезают. Она хочет что-то сказать, но не может. Облизывает потрескавшиеся пересохшие губы, пятится от Шайрани, но из круга выйти не может. Та рассматривает ее, чуть склонив голову на бок:
– Ты бои-и-ишься, – тянет, одобрительно кивая, – значит, пусть будет страх.
Берет толстую прядь светлых волос, любовно проводит по ним пальцами, и отсекает под самый корень.
– Страх, – прядь падает на пол, шевелится, на глазах обращаясь в толстую цепь, и броском захлестывает мою копию поперек талии.
– Посмотрим, что тут есть еще, – улыбается Шайрани, обходя ее по кругу.
Другая я, трясется, прижимая руку к голове, к тому месту, где вырезан большой клок.