…Тогда я пришла к тебе, помнишь? За две недели до Хэллоуина. Джеймс не знает. Да и никто не знает, кроме Дамблдора, которому я отдам это письмо на хранение.
Я хочу вырастить этого ребёнка вдалеке от войны, слёз и бесконечных скандалов. Я хочу, чтобы у него была нормальная семья. Возможно, даже чересчур скучная и правильная. Странно, да? Мне безумно скучно, но я не хочу, чтобы у моего ребёнка были приключения… Я хочу, чтобы он был домоседом, и чтобы ему ничего не пришлось никому доказывать. Кажется, я глупая… Но я беременная, мне можно.
В любом случае, если ты это читаешь, значит, нет ни меня, ни Джеймса. И моя тайна больше никому не нужна.
Знаешь, у меня до сих пор стоят те ромашки. И они до сих пор не вянут. А это значит, что где-то глубоко внутри тебя ещё живёт тот человек, которого я знала.
Этот человек не оставит Гарри одного. И я верю в это. Потому что я тебя знаю.
С любовью, Лили.
— Почему вы не сказали мне сразу? — требовательно повторил Снейп. Костяшки его пальцев, сжимавших резные подлокотники кресла, побелели от напряжения.
— Она просила не говорить… — пожал плечами Дамблдор.
— Не притворяйтесь, что не понимаете! — Северус говорил всё громче и громче, наклоняясь над столом всё ближе и ближе к директору. — Почему вы не сказали мне хотя бы сразу, после… — его голос пресёкся, как будто горло сжала невидимая рука, — после Годриковой впадины, — закончил он хриплым шёпотом. — Почему вы дали мне это письмо только сейчас, спустя десять лет?!
— И вы бы забрали его на воспитание? — риторически вопросил Дамблдор.
— Разумеется! А что бы вы думали я сделал? Оставил его этим маглам?! — Северус в ярости мерил шагами кабинет. — Чёрт… я вырос в таком же квартале и я бы ни за что…
— Мальчика защищает магия его матери. Магия крови, — веско произнёс директор. — И, оставаясь в доме матери…
— А чем моя магия крови хуже? — Северус стремительно развернулся и вперил в Дамблдора гневный взгляд. — Думаете, я бы не смог защищать его до последнего, как… как она?
— Тем, что ещё неизвестно, подействовала бы она или нет…
Секунду Северус обдумывал услышанное, но когда до него дошёл смысл сказанных директором слов, то Снейп в мгновение ока очутился возле кресла директора и буквально взял его за шкирку. Вжатый в спинку резного стула, Дамблдор даже не пробовал сопротивляться.
— Гриффиндорская мразь… интриган… сволочь… как ты… — Северус буквально шипел, тряся своего начальника, как тряпичную куклу. — Как ты мог даже намекнуть?.. Да! — оскалился он в недоброй улыбке. — Да, конечно… Я всегда предостерегал её от тебя. Я знал, что она не должна тебе доверять… она не нравилась тебе, Альбус, ведь верно? Она слишком нравилась всем, чтобы нравиться тебе… О, как ты…
— Спокойно, мальчик мой, — в голосе Дамблдора звенел ледяной холод. — Отпусти меня, убить всегда успеешь. Я тебе обещаю.
Снейп с ненавистью посмотрел в голубые глаза директора, полускрытые за очками-половинками и, словно нехотя, разжал пальцы.
— Я… уважал Лили, — осторожно начал Дамблдор, — но… — он соединил кончики пальцев домиком и посмотрел на Северуса поверх очков, — я хочу, Северус, чтобы ты подумал сам … Она сказала тебе, что Гарри — сын Джеймса, — Северус бросил на него ещё один испепеляющий взгляд, но Дамблдор, казалось, не заметил этого. — Потом она сказала, что он твой сын… Для тебя это — огромная разница, но мне надо было защитить мальчика, что бы ни оказалось правдой в результате…
— Я любил её, — резко прервал её Снейп. — Я знал её лучше, чем кто бы то ни было, и она…
— Любить и знать — совершенно разные вещи, — покачал головой Дамблдор и нахмурился, словно что-то вспоминая. — Но ответь мне, неужели она не могла бы сделать это, зная, как ты отреагируешь?
Снейп ощущал, что вот-вот сойдёт с ума. «Гарри — твой сын». Быстрый летящий почерк, рыжие кудри, почти закрывающие пергамент. «Я беременна от Джеймса», — тихий голос над ухом, боль от парализующего заклятия. Где же правда? Где? «Проклятый фокусник, — думал он сжимая голову руками, — он снова заставляет меня сомневаться, чтобы я не смог уйти, но не имел права остаться. Чтобы держать меня на привязи. Что же мне делать? Что делать?»
…— Но если вы спросите меня, Северус… — задумчиво сказал Дамблдор, искоса глядя на скорчившегося в кресле Снейпа. — В любом случае, это сын Лили… Неужели одного этого для вас недостаточно?
Взгляд Северуса упал на последнюю строчку письма: «…Я тебя знаю. С любовью, Лили». И рисунок — гадальная ромашка.
Она знала. Что он не сможет отказать, если будет хотя бы сомневаться. Она могла сделать всё, что угодно… Но он может найти правду. И это она тоже знала.