В течение года, во время ежедневных упражнений по фехтованию Самар Тархан веб так же связывал мою правую руку, таким образом я научился фехтовать левой рукой настолько легко и свободно, что работа правой рукой стала неумелой и неловкой. Однако такое имело место недолго, и вскоре я одинаково свободно фехтовал обоими руками. Когда впоследствии я пошел с войной на Баязида Йилдирима, османского властителя, мне уже было шестьдесят лет. Тогда наши с ним войска сошлись в битве под Ангорой (ныне Анкара — столица Турции), я отправил послание Баязиду Йилдириму с предложением сразиться один на один, войско павшего в том поединке будет считаться побежденным. В тот момент я был уверен, что сумею убить Баязида Йилдирима, так как он мог фехтовать только правой рукой, тогда как я мог делать это обеими, я взял бы в каждую руку по сабле, отвлекая одной из них его единственный клинок, так как второго клинка у него не будет, я бы поразил его другой саблей. Однако он так и не осмелился принять мой вызов.
Хоть и был я молод и, следуя порыву молодости, много времени отдавал скачкам, метанию копья, фехтованию и борьбе, тем не менее не пренебрегал я и изучением наук. К тому времени я прочитал две книги, обе написанные на языке фарси, одна из них, «Маснави», написанная Джалалиддином Руми, вторая же называлась «Цветник тайн», написанная шейхом Махмудом Шабестари. Обе книги написаны в стихотворной форме и я испытал отвращение, прочитав «Маснави», тогда как книга «Цветник тайн» вызвала у меня приятные ощущения. Причиной моего отвращения к «Маснави» было то, что ее автор, Джалалиддин Руми, проповедывал свободу вероисповедания и говорил, что никакая религия не имеет преимущества перед другими, тогда, как я считал и считаю, что ислам превосходит все остальные религии и это мое убеждение не является фанатическим, а основано на вполне определённых доводах. Мои доводы заключаются в самой исламской религии, ибо если сравнить их с заповедями религий Моисея и Иисуса, станет ясно, что ислам превосходит другие религии. В религии Моисея говорится только о бренном мире, о потустороннем же — ни слова, можно подумать, что жизни после смерти вообще нет. В христианских же заповедях говорится лишь о загробном мире, все учение Иисуса посвящено ему, мирским делам не уделено и малейшего внимания, так как если бы этот бренный мир вообще не существовал для Иисуса. Тогда, как в заповедях и учении пророка ислама пристальное внимание отведено как бренному, так и потустороннему миру и мусульманам рекомендуется думать как об этом, так и о том мире. Мне приятно было прочитать книгу шейха Махмуда Шабестари «Цветник тайн», хотя автор и был шиитом — последователем семи имамов, его стихи о Боге, земной и загробной жизни произвели на меня сильное впечатление.
(Пояснение: под названием шиитов — последователей семи имамов здесь имеются ввиду исмаилиты, которые считают, что после имама Джаъфара Садека, мир Аллаха ему, должен был стать имамом его сын, Исмаил, и не признают в качестве такового Муса Казема, мир Аллаха ему, который для нас, приверженцев двенадцати имамов, является седьмым из них.
Однако вызывает сомнение, чтобы шейх Махмуд Шабестари, автор «Цветника тайн», был исмаилитом, так как, насколько мне известно, исмаилиты причисляли к своим всякого, кто придерживался мистических или суфийских воззрений. В связи с чем они утверждают, что Санаи, Шейх Аттар, Шаме Тебризи, Джалалиддин Руми, Азиз Насафи — знаменитые мистики, включая так же и самого шейха Махмуда Шабестари, автора «Цветника тайн» — все они, якобы, были исмаилитами, тогда как мы знаем, что это не так и Тимурленг, который также считал шейха Махмуда Шабестари исмаилитом, волей-неволей оказался под воздействием исмаилитских домыслов. Конечно, переводчик не имеет целью доказывать — плохой или хорошей явлется религия исмаилитов, ибо я — не судья, а всего лишь переводчик, просто считаю нужным подчеркнуть некоторые детали во избежание искажения, неясности и двусмысленности при переводе. — Переводчик.)
Я был настолько тронут содержанием «Цветника тайн», что позже, когда мне довелось залить кровью и огнем Азербайджан, я воздержался от массовой казни жителей Шабестара, так как автор «Цветника тайн» был уроженцем этого города. В день, когда я достиг Шабестара и услыхав о том, что его жители разбежались в страхе за свою жизнь, я направил во все стороны глашатаев-джарчи, возвестивших, чтобы жители Шабестара спокойно возвращались в родные места, и, что я обещаю — их жизнь, имущество и честь будут в безопасности.