– Духонь, мне ничего больше не нужно. Позови Ассена, возможно я спущусь в город.
– Да, госпожа, – полненькая девушка плавно поклонилась, и исчезла в круговой анфиладе моих покоев, только мелькнули за спиной три смоляных косы.
Ассену появиться незаметно не удалось – я его ждала. Сердце зачастило, едва знакомая фигура показалась под витой аркой входа.
– Моя госпожа? – он был невозмутим, как настоящий индеец. Которым, разумеется, не являлся.
– Я хочу к морю, Ассен. Без свиты.
«Туда, где мы можем нормально говорить», – не произнесла я вслух.
«Замок» был напичкан различными средствами слежения под завязку, и ни я, ни Ассен не исключали того, что моя башня тоже. Это не было признаком мании, всего лишь предосторожностью в безумном мире Элергрема.
Здесь его называют Морем Слёз. У нас – Средиземным. Согласно полузабытой легенде, один из владык утопил в нём единственного сына. За предательство. В этом все асталои – больше всего они ценят верность, но она же является и самым ходовым товаром...
Ассен опустил машину на одном из пустынных островков, покрытом редкими кустами. Тонгон, так называлась эта амфибия, встал криво. Здесь не было посадочной площадки.
– Не грохнется? – поинтересовалась я, с наслаждением переходя на русский.
– Не должна, – пожал плечами мой гойдин. Мой телохранитель. Мой пилот. Дегустатор моих блюд. Моя тень. Бессменный герой моих снов. Вовсе не целомудренных.
Я горько улыбнулась, вспомнив свой отчаянный и глупый вопрос, там, в мире-без-людей. Это было немыслимо – разбудить в гойдине чувства к асталою. Это противоречило природе обоих. А я сейчас была для него асталоем. Даже здесь, на пустынном островке посреди моря.
Частично – по быстро появившейся привычке, частично – из желания проверить его на прочность – а вдруг? – я скинула тунику, перешагнула через нижнюю юбку, и не слишком элегантно заковыляла по камням к воде. Помощи мне не предложили. Ну вот как это понимать? Из опасения, что может не сдержаться, или потому, что я его не просила?
Вся такая – Венера из пены морской, я медленно вышла на берег из воды. Скакать по острым камням больше не хотелось.
– Ассен, помоги, пожалуйста? Тут камни... – самым невинным голоском, на который была способна, попросила я.
Этот кусок гранита не взял меня на руки, чтобы донести до одежды. Он принёс одежду мне! И вот у кого была невинная физиономия! Я разозлилась, конечно! И не впервые.
– Вообще-то, я собиралась поговорить о другом, но позволь задать тебе личный вопрос? – выпалила я, одеваясь.
– Задавай, – он хитро прищурился, ожидая подвоха.
Спасибо, Марибель, в твоей шкуре я достаточно осмелела...
– А ты, случайно, не девственник? Вы, гойдин, вообще как к сексу относитесь?
– Хорошо относимся, с любовью, – он издевался! – Когда не на службе. Нет.
– Что «нет»? – переспросила я, прекрасно понимая, «что».
– Я не девственник, Мари, – он сощурился ещё больше, возможно от того, что ветер дул ему прямо в лицо. – О чём ты хотела поговорить?
– Достань провизию, – я перешла на язык Элергрема, и тональность стала модальной. Какой уж тут секс?
Мы поели, прячась от теплого ветра за выступом скалы. Я приняла из его рук бокал вина, и продолжила разговор:
– Мирнивр назначил дату. Через двадцать дней. Что мне делать? – я была в отчаянии, и не собиралась этого скрывать, но язык Элергрема мало подходил для передачи подобных чувств.
– Я бы мог вернуться в твой мир, узнать, как дела у Марибель. Но не могу оставить тебя одну...
– И не надо! Может мы сгоняем вдвоём? – я забросила удочку, на удачу, снова переходя на родной язык.
– А если он призовёт тебя, когда нас не будет? А если он надумает умереть? – Ассен поднял на меня глаза.
Я бы плыла в этой синеве вечно, но личные беседы закончились.
– Давай сделаем это ночью? Мы же не пойдем в больницу, мне туда нельзя. Явимся к Катьке и всё узнаем.
Я вообразила себе эту сцену и поёжилась. Ассен протянул мне пушистый плед, неверно истолковав мои движения.
– Сегодня, – неожиданно сказал он. – Больше трёх раз в сутки Владыка тебя ещё не беспокоил...
Я подпрыгнула, обняла его, сидящего на камне, за плечи, и чмокнула в щеку.