Он посмотрел долгим взглядом, от которого у меня закружилась голова. И начал невозмутимо собирать вещи.
Теперь я верила в свои неожиданные возможности куда больше, чем два месяца назад, но, откровенно говоря, боялась значительно больше именно теперь. Путешествие между мирами свойственно только асталоям, аборигенам Первого мира, ну и нам, Теням их тени – бонусом. Только мы-то об этом ничего не знаем, и механизм этой способности нам неизвестен.
Я вспомнила, как мучилась после первой, неудачной попытки. Хорошо ещё, что мой родной, и единственный знакомый мне мир, выступил в роли своеобразного маяка, а то болталась бы до сих пор где-нибудь, эдакой Джейн Доу.
Ужасно удобно, что вываливаясь из сияющего тоннеля внемирья, ты уже знаешь основной язык того места, в которое попал. Как это происходит? А шут его знает! Ассен говорил, что таковы последствия ранних экспериментов асталоев с мирами-тенями.
Всё это они давно забросили. Путешествуют лишь авантюристы, да беглецы, вроде Марибель... Слишком уж они себя любят. А миры-тени вовсе не безопасны, опять же – по словам Ассена. Вот я и нервничала, опасаясь заблудиться. Тот самый нернеос, который потеряла Марибель, служил чем-то вроде навигатора. Вещь очень старая, почти уникальная...
Уже перевалило за полночь, слегка надкусанная тенью луна светила в мои окна. Вот-вот должен был появиться Ассен. Ему для путешествия на Землю требовались две вещи: наука и магия. Волшебство. Колдовство. Я так и не разобралась до конца. Этот дар не у всех асталоев присутствует, и слава Богу!
Крупный силуэт моего гойдин бесшумно возник из темноты и ступил в полосу лунного света. На его левой руке тускло отсвечивала полоска второго браслета – та самая наука. А магией он зарядился по дороге, материального выражения она не имела. Я сползла с подоконника, и мы вошли в тень, густеющую между окон. А потом, сразу – в свет внемирья.
Я так отчаянно цеплялась воображением за порог Катькиного дома, что сначала даже не поняла, что на него, собственно, и смотрю широко открытыми от страха глазами. Фонарики у крыльца приветливо горели, освещая свежевыпавший снежок вокруг – в Москве была уже зима! Холод мгновенно дал о себе знать, и я метнулась к звонку. Позади, с хрустом, мял ногами снежинки Ассен.
Закутанная в плед, с чашкой кофе – кофе! – в руках, я сидела на Катькиной кухне, словно и не выходила из неё. Нам снова повезло – Алексей был в отъезде, и не пришлось объяснять ему моё присутствие в двух местах одновременно. Я закончила свой сумбурный рассказ о событиях двух последних месяцев, и наслаждалась тишиной, теплом и Катькиным присутствием. Ассен был отправлен на такси в больницу к Марибель.
– Теперь – ты, – предложила я Катёнку, увидев, что она закончила «переваривать» мои приключения.
– А что – я? Где уж, нам уж... – она завистливо вздохнула. – Марибель очнулась, но хорошего пока немного – черепно мозговая с трепанацией даром не проходит, как ты понимаешь. Она в уме, спасибо Боженьке, но вот с моторикой всё обстоит не очень. Но она старается! Врачи обещают полное восстановление. Только вот не говорят – когда...
Ты – всё еще в Индии, зараза. Письма твоей маман я пишу регулярно, она отвечает. Через пень-колоду, как всегда. У твоих всё хорошо. С работы тебя поперли, разумеется. Тебя это волнует? – Катька ехидно скривилась, щурясь на меня.
– Работы? – я вздохнула, – чёрт, вот ни разу не вспомнила!
– Смешно бы было... Так что ты собираешься делать, а? Станешь королевой мира?
– Владыкой, – машинально поправила Катьку я, – надеюсь, что до этого не дойдёт. Мне бы от замужества отвязаться...
– А что, жених и впрямь так уж плох? – Катька сунула в рот печенюшку целиком, и отхлебнула из своей чашки.
– Козёл. И урод, к тому же. Белёсый. Знаешь, когда все это закончится, я всю оставшуюся жизнь буду с подозрением смотреть на рыжих. Асталои рыжие. Все. Поголовно.
Катька поперхнулась, захохотав.
– Ты хочешь сказать, что все рыжие – Тени? – поинтересовалась она, успокоившись.
– Нет, не так просто... Теней мало, столько же, сколько и самих асталоев. А вот их потомки, наверное, тоже рыжие? Не знаю. Дети Теней – самые обычные люди. Тени не отбрасывают теней...
– Ага! Ты, значит, модель с деффектом?
Теперь смеялись мы обе, в обнимку, на раскачивающихся табуретах. Как же я была счастлива вернуться! Только крохотная ложечка дёгтя грозила испортить мне всю радость. Когда всё закончится, я вернусь домой. А он – останется.
Ассен сообщил, что Марибель мне очень благодарна. Что старается встать на ноги изо всех сил. Что надеется на меня... И просит тянуть с браком до последнего... Лицо его оставалось привычно-спокойным. Ни тебе радости за молочную сестрёнку и повелительницу, ни тебе расстройства. Ноль эмоций, как говорится. Но я уже достаточно изучила своего телохранителя, чтобы знать – это всего лишь маска. Камуфляж. Рабочая одежда. Просто он её никогда не снимает...