– Я же сказал, что не позволю вам упасть. Вы слишком напрягаетесь, и слишком много думаете, Марина.
– Мари, – поправила она.
– Мари. – Согласился доктор. Слишком молодой, чтобы быть таким знаменитым, и слишком знаменитый, чтобы беспокоиться о её Тени.
Он поменял список препаратов, добавив какую-то инъекцию с непроизносимым названием, и проводил с ней довольно много времени, обучая новым упражнением для непослушных рук и ног.
– Как давно вы были на воздухе? – спросил он однажды, перед самым праздником.
– Больше трех месяцев назад, – Марибель удивилась – издевается, что ли? – Как бы я туда попала лежа в коме? Да и сейчас?
Доктор кивнул. Скорее собственным мыслям, чем в ответ на её слова.
– Верхней одежды у вас, конечно, здесь нет?
– Нет, – Марибель не понимала, к чему он клонит, но вопросы скорее интриговали, чем раздражали.
– Хорошо, – он со вздохом поднялся, аккуратно передвинул стул на место. – Никуда не уходите, я вернусь.
Это была шутка. Марибель улыбнулась, слабо махнув правой, более подвижной рукой.
Было в нём что-то особенное. В том, как он двигался, говорил. В лёгкой грусти глаз и чуть приопущенных уголков рта.
Она потянулась к тумбочке и достала зеркало – странный, мёртвый, стеклянный прямоугольник, который холодно отразил в своих глубинах истинное положение вещей. На Марибель с болезненным любопытством смотрела далёкая незнакомка. Большеглазая, бледная. На худом лице резко выделялись скулы и веснушки. Короткий ёжик ярко-рыжих волос едва начинал прикрывать уродливый шрам на голове. Отражение мелко подрагивало в слабой кисти, казалось, незнакомка над ней смеётся...
Марибель стиснула зубы и взмахнула рукой. Зеркало выскользнуло из пальцев, и пролетев пару метров, грохнулось на пол, разлетевшись на части.
Глава 9. Да здравствует король!
Цезарю многое непозволительно, потому что ему позволено всё.
Сенека
Я донимала важных и страшно занятых работников дявяносто второго яруса Оторона, в Башне Советов. Кроме самого советника Микаэра, никто мне здесь не обрадовался. Наследница решила вникнуть в архисложную экономическую систему Элергрема? В хитросплетения расчетов между монополиями Высоких родов на производства?
Уверена, когда я уходила, они крутили пальцем у виска, или как там асталои выражают презрение к идиотам? Но Наследнице было до лампочки недовольство высокомудрых клерков. В моём теперешнем положении имелись несомненные плюсы – возразить не осмеливался никто. Я хотела докопаться до причин заговора. И начала с того, в чём лучше всего разбиралась.
Согревая в ладони очередную пластинку с терабайтами данных, я направлялась к лифтам, когда на запястье завибрировал точ. Меня вызывал Владыка.
– Ассен, мы едем наверх, – я подняла глаза к сплошному экрану потолка девяносто второго яруса. Там лениво плыли аккуратные белые облачка, по диагонали пересекая коридор и исчезая на стыке со стенами. Мой гойдин кивнул, вызывая лифт.
Выглядел он теперь внушительно – мало кто в святая святых Первого мира разгуливал так хорошо вооружённым, как мой защитник. Его это, впрочем, только раздражало. Он считал, что прежнего оружия было вполне достаточно. Той штуковины с толстым стволом, смахивающей на стартовый пистолет, и его личного ножа. Но советник Айеран решил по-другому.
Мирнивр хрипел и бился. Я неслась через громаду зала, оскальзываясь на гладких плитах пола, и шептала «нет-нет-нет». Его ложе окружили советники со скорбными лицами. Кого-то я оттолкнула с дороги, но даже не задержалась, чтобы обернуться. Владыка Элергрема умирал. Еще суетились вокруг медики, ещё – тум-тум – редко и тихо звучало из аппарата его сердце, но это был конец...
Я вцепилась в вялую руку, сжимая её изо всех сил.
– Отец!
Словно туда можно докричаться... Но он услышал. Открыл глаза. Покосился на Пройа, личного врача. Говорить уже не мог.
– Наследница, мы можем ввести его в сон. Обратный процесс невозможен, но вы решите сами, когда этот сон прекратится. Так велел передать вам Владыка.
Я в ужасе уставилась на умирающего. Он закрыл и открыл глаза, подтверждая слова Пройа.
– Отец, – я уже не кричала. Шептала, всхлипывая, давясь жгучими слезами жалости, страха, отчаяния, – не оставляй меня одну, нет!
– Наследница, – врач осторожно дотронулся до моей руки, – у него не больше минуты, вы должны решить...