– Уверен, что смогу такое устроить, – немного подумав, кивнул Систель. – Я польщён вашим доверием, Владыка.
– Не радуйтесь, советник. Кто знает, к чему это приведёт?
Я прищурилась в сторону восходящего солнца:
– Пора возвращаться. Прошу на борт, Систель. Больше я вас в эту дыру не отправлю. Думаю, что из финансирования, выделенного на обустройство моих покоев, можно покрыть большую часть расходов... Роскошь там не требуется, только функционал и надёжность.
Мы вернулись обратно незамеченными. Во всяком случае, я на это надеялась. Отчаянно хотелось спать, но разве Владыка, да ещё новоиспечённый, может себе это позволить? Врагу не пожелаешь такой чести – быть правителем. Я жевала мягчайшую булочку, не замечая вкуса, и с тоской вспоминала дом.
– Ассен!
Тод на запястье коротко дрогнул:
– Госпожа?
– Мы улетаем. На остров.
Он возник в проёме распашных дверей трапезной в разгар позабавившей меня сцены объяснения секретарю Совета, что встреча переносится на послеобеденное время. Побеспокоить меня дозволялось только Айерану, и только в том случае, если под Отороном вдруг разверзнется бездна.
Наш тонгон летел над самыми волнами. Море было неспокойным, таким же неспокойным, как мои чувства. Следом летела ещё одна машина. В ней – четверо гойдин. Одиночество стало непозволительной роскошью.
– Ты изменилась, Мари. – Ассен смотрел на панель перед собой, словно автопилот нуждался в его внимании.
– И? Тебя это пугает? Радует? Раздражает? Разве тебе не всё-равно? Я справляюсь со своей ролью, не так ли?
Я понимала — ещё пара слов, и слёзы неизбежны. Там, в Отороне, я держалась за тот самый «кузов» в который полезла, пусть и не совсем понимая, что делаю, но здесь, в уютной тишине кабины, между морем и небом, рядом с ним, была беспомощна.
Он повернулся. До чего же красив. Чёрт бы побрал эту дикую, хищную мужскую красоту!
– Мне это нравится.
Я вспыхнула. То, как он это сказал... Понятия не имею, что отразилось на моём лице, но взгляд его изменился, лицо закаменело.
Дальше продолжил говорить гойдин. Не тот гойдин, который – «да, госпожа?», а тот, что выходил из кабинета Вергна, с руками в крови по локоть. Тот, которого я не раз видела перед рассветом на галерее, сосредоточенно упражняющегося со своим странным, изогнутым ножом...
– Нет. – И это «нет» было жёстким, словно удар в лицо. – Не строй иллюзий.
Мне бы расплакаться, а я чуть не расхохоталась! Наверное, Ассен был прав. Я изменилась. Ну как, скажите, можно расстраиваться, понимая, что впервые за все эти месяцы, он повел себя со мной, как мужчина – с женщиной? Он имел право на причины, по которым меня оттолкнул. Да пожалуйста, сколько угодно! Всё остальное странно измельчало перед единственным фактом – я больше не была ему безразлична.
Глава 10. Следы на снегу
Смысл Нового года не в том, чтобы получить ещё один год,
а в том, чтобы обрести новую душу.
Гилберт Кит Честертон
За дверью загорохотало, и доктор Колобов – так называли его все, от санитарки, до въедливого старикана – какой-то важной персоны в далёком прошлом, с которым она вечно сталкивалась ходунками в коридоре – вошел, втягивая за собой кресло на колёсах. Сиденье занимал большой пакет.
– Переодевайтесь, Марина. Мы идём гулять.
Положил пакет на кровать и вышел. Марибель нахмурилась. Провела пальцами по меху на капюшоне торчащей из пакета синей куртки. Губы дёрнулись, вспоминая, как это – улыбаться...
Морозец прихватывал щеки, стягивал кожу. От него немели губы, и улыбка примерзала к лицу. Крупные редкие снежинки медленно парили в воздухе под фонарями больничного парка. Под колёсами скрипело, скамейки прятались под пышными голубыми покрывалами. И ни единой души на полутёмных, заботливо расчищенных дорожках.
Он молчал, медленно толкая кресло вперёд, не мешая её растерянной радости. Дверца клетки распахнулась. Улететь мешали сломанные крылья, но небо оказалось так близко – три этажа вниз на бряцающем дверями обшарпанном лифте, и пара длинных коридоров...
– Спасибо, – выдохнула Марибель. Облачко пара сорвалось с губ.
Ему пришлось наклониться, чтобы расслышать. Утонувшая в великоватом ей пуховике, замотанная шарфом, да ещё и под глубоким капюшоном – худенькая фигурка девушки совсем исчезла. Он видел только меховую оторочку, кончики белых уг, да облачка пара, свидетельствующие о том, что под грудой одежды скрывается кто-то живой.