– Я собираюсь поговорить с Систелем. Он поддерживает тёплые отношения с советником Микаэром, так мы сможем узнать, что за птица этот незнакомый тебе инженер, – Владыка вздохнула и посмотрела на Ассена. Встревоженно, жадно, словно ощупывая его лицо взглядом. Он отстранился, не в силах долго противостоять её внутреннему огню, на который не имел права. Девушка устало откинулась на высокую спинку кресла и прикрыла глаза.
Ассен позвал Духонь. Лишившаяся половины длины своих кос, служанка легко отделалась. Пара несильных ожогов никак не могла повредить майми, которые были чрезвычайно живучими, приспособившись к суровым условиям существования в своём мире. Служанка широко улыбнулась Ассену и захлопотала над госпожой. Гойдин кивнул в ответ – они с Мари заслужили вечную преданность маленькой майми, подарив ей жизнь, которая так мало ценилась здесь, в Элергреме, и вовсе ничего не стоила у неё дома.
***
Я занималась тем, чем могла бы заниматься любая девушка в бесконечном веере миров-теней – маникюром. Благо здесь, в Элергреме, это действо было сведено к вложению пальцев в приемную щель небольшого аппарата, со светящейся пленкой экрана на крышке. Выбрать подходящий вариант для дизайна отнимало значительно больше времени, чем нанести его на ногти. Я остановила свой выбор на мерцающем голубом, и повернулась к Ассену.
– Что ты знаешь о Третьих? – руке было тепло, кончики пальцев защекотало.
Ассен прекратил разглядывать неспешно проползающие мимо окна облака и опустился в соседнее кресло.
– Третьи дети в семьях асталоев. Лишние дети. Которых никто не стремится завести, но они всё-равно появляются, хоть и не часто.
Я поменяла руку и с интересом посмотрела на нахмурившегося гойдин. Ему эта тема была чем-то неприятна.
– Разве в Элергреме контролируется рождаемость? Я не видела ни одного упоминания...
– Думаю, их стоит искать в архивах. Контролю должно быть столько же лет, сколько и процедуре энормена. – Он посмотрел на меня, и что-то похожее на испуг мелькнуло в глазах.
– Эно... что? – машинально переспросила я, под тонкое попискивание вынимая кисть руки из умненькой машинки.
– Энормена. Мари, у нас проблема! – Ассен поднялся и сделал вокруг меня пару небольших кругов, бесшумно вышагивая по мягкому ковру.
Мне пришлось крутить головой, чтобы удержать его в поле зрения, и я возмутилась:
– Прекрати! Объясни, в чём дело?
– Энормен позволяет асталоям жить так долго. Процедур всего две. Первую необходимо сделать в возрасте двадцати пяти лет. Вторую – в том, в котором асталой и остается до самого конца. По его выбору. Можно быть сотни лет тридцатилетним, но тогда невозможно узнать, каким будешь в пятьдесят...Все фиксируются по-разному. Марибель не успела пройти первую процедуру, а тебе никак нельзя её проходить... – он прекратил нарезать круги, но выглядел сильно встревоженным.
– Почему? Если я, непонятно каким образом, являюсь генетической копией Марибель, то чем мне грозит этот самый энормен?
– Я не знаю, чем грозит незаконченная операция, но думаю — ничем хорошим. Или ты хочешь остаться такой, как сейчас, на ближайшие двести лет? В твоём мире это принесёт немало хлопот. Именно энормен заставил асталоев контролировать численность населения. Подумай об этом.
Я уже думала, с ужасом вообразив себе двухсотлетний период, в который можно было бы рожать и рожать. И прогрессию, в которой этот мир скатился бы к перенаселению. Истинная причина глубокого консерватизма этого общества предстала передо мной во всей красе. Плата за долгожительство.
– Не убегай от темы. Про вечную молодость я узнаю поподробнее, а ты лучше про Третьих... И почему – третьи? Четвертого заводить уже не рискуют?
Ассен вздохнул:
– Не знаю. Но я бы не рискнул. Третьи дети – изгои в собственном мире. Они замкнуто живут в семьях до шестнадцати, редко, когда дольше. А потом отправляются в Ближние миры. Навсегда. Там они взрослеют, служат Элергрему и умирают, не оставив потомства – это запрещено. И энормен им не полагается тоже.
Я вытаращилась на Ассена, понимая, что выгляжу глупо, но именно полной дурой я себя и ощущала.
– И что? Никому не приходило в голову, что эти обездоленные, ни в чём не повинные люди могут и должны ненавидеть Элергрем лютой ненавистью?
Ассен снова вздохнул:
– Должны бы. Но это не так. Те, которых я знаю лично, вполне довольны своим положением. Их статус в Ближних мирах зачастую выше того, который многие могли бы получить здесь, в Элергреме. Они, – Ассен перешел на русский, – наместники Бога на земле.