– Ты хочешь сказать, что Ближние миры в полном подчинении у асталоев, через Третьих? – я покосилась в сторону арки, ведущей в соседние покои. Там что-то негромко напевала Духонь.
Мой гойдин помедлил, прежде чем мрачно кивнуть.
– Почему? Почему ты молчал до сих пор? Почему никто ничего мне не сказал? Ведь они могут оказаться тем самым врагом, которого мы так безуспешно ищем! – Я вскочила. От резкого движения закружилась голова, но возмущение придавало сил.
– Мы отправимся туда. Я отправлюсь, как только смогу.
Мы ссорились. Впервые, с того самого вечера, как он грубо волок меня в парк, перепутав с Марибель. Тонгон летел куда быстрее нормы, Ассен то и дело косился на приборную панель, что не мешало ему горячо возражать моим доводам. Так горячо, что я едва узнавала своего сдержанного, хладнокровного гойдин.
– Нет и нет. Это невозможно! Лезть прямо в пасть чудовищу, что за нелепая мысль? Ты сдурела?
Я бы и хотела рассердиться, но не могла. Едва сдерживая улыбку, вызванную его горячностью, я настаивала:
– Да пойми же ты, я должна. Я обязана понять. Ни архив, ни Систель с Айераном не смогли прояснить для меня положение Третьих. Мне необходимо очутиться там, среди них, иначе мы рискуем никогда не понять, что происходит!
– Ты не понимаешь, о чём говоришь! Раннеш, Гойдин – ёще куда ни шло, хотя и там тебе вряд ли понравится, но остальные миры вовсе не похожи на Элергрем, и даже на твою Землю. Там вряд ли смогут оказать тебе достойный приём.
– Я не на экскурсию туда собираюсь. И о каких приёмах ты толкуешь? – я уставилась на Ассена, который мрачно, исподлобья смотрел на меня. – Мы не будем ничего афишировать. Ни здесь, ни там никто не должен знать. Кроме Систеля. Будем уходить на несколько часов и возвращаться, чтобы моё отсутствие не бросилось никому в глаза.
За колпаком кабины стемительно уносились назад белые гребешки неспокойных волн — мы летели вдоль береговой линии над морем. На радостях, что избавилась от назойливого опекунства доктора, я не просто гуляла на «свежем воздухе», а рванула в «самоволку». И хотя воля моя должна быть законом, совесть неприятно кололась в душе – я снова никого не предупредила.
Глава 16. Замок без ключа
В чужой мошне – не в своей квашне: не смекнешь, есть ли тесто, аль пусто место.
Пословица
Ниира бережно отлепляла самых крупных ыври от белесых стволов и складывала в торбу на груди. Плечи ныли, торба почти заполнилась серо-голубыми раковинами, в которых прятались увесистые тела слизней. Девушка приметила ещё одного, последнего. Он висел раковиной книзу на обрубке толстой ветви, примерно на уровне кончиков пальцев вытянутой вверх руки. Ниира встала на цыпочки, ноги утонули во влажном мху, который заполонил все пространство слизневого садка. Стоило дотронуться до витого домика на спине ыври, как он моментально втянул длинные рожки, а потом спрятал тёмную голову внутрь раковины. Подошва с трудом отпускала облюбованную ветку, за ней тянулись клейкие нити слизи, но Ниира не сдавалась – раковина была крупной, торцевой край завитка едва помещался в привычной к осторожному хвату ладони девушки. Живой ыври был ядовит, как и его слизь, но вот варёный... В животе забурчало. Ниира была голодна, продрогла, вымочила ноги, но норму выполнила, а значит на ужин будет наваристая похлёбка, с кусками поскрипывающего на зубах вкусного мяса!
Когда добыча была плотно увязана в торбе, вместе с остальными раковинами, девушка медленно побрела к постройкам на краю садка, поглядывая по сторонам. Мох нагло карабкался на белые стволы. Хозяину садка пора бы вызвать чистильщиков – так недолго и без слизней остаться!
За высоким частоколом, ощерившимся острыми обрубами вокруг засаженного настоящими деревьями садка, топорщился во все стороны траволес. Болотина, из которой пёрли вверх его полые стволы, была опасной и непроходимой. Единственная дорога через ярко-зелёные заросли, плавающая на поверхности несметными рядами деревянных щитов, набитых на закупоренные полые трубки стволов траводрева, петляла между громадных кочек-перевертышей. В них жили созданья, куда ядовитее тяжёленького ыври, которого заработала сегодня Ниира. Иногда они выползали на доски и лежали там, свернув плоские полосатые тела в упругие кольца. Приходилось останавливаться на расстоянии, доставать из кармана припасённый заранее камень и кидать в дремлющую гадину. Ниира знала — если попасть по голове, они исчезали в тёмной мути воды бесследно и мгновенно. А вот если промазать, могли и броситься, разворачивая на лету уплощённое тело. И тогда оставалось только бежать, надеясь, что тварь отстанет.