Ни с какими. Они с мамой остались вдвоем. Папа умер пять лет назад, когда Мейсону было двенадцать.
— С ней все будет хорошо?
— Мы делаем все возможное.
Это не ответ. И ничего хорошего он не сулит.
Медсестра принесла ему кофе. Бумажный стаканчик обжег пальцы, но Мейсон не бросил его. Он поднял напиток к губам и сделал большой глоток. Обжег язык. Мейсону было все равно. Он поставил стаканчик на стол и тут же забыл о нем.
У него зазвонил телефон. Люди обернулись. Мама с двумя маленькими детьми поглядела на Мейсона как на исчадие ада. На стене висела табличка с просьбой отключить мобильные телефоны. В отделении экстренной помощи нельзя использовать электронику. Почему он сразу не заметил? Он выключил телефон, не ответив на вызов. Все равно ему нечего сказать.
Приехало еще несколько машин, и появились медики с носилками. В холле стало не протолкнуться. Откуда столько людей? Некоторым даже пришлось разместиться в коридоре. И у всех был такой вид, будто они не понимали, что происходит.
В холле висел телевизор — прямо над семьей китайцев, а может, японцев. Все они явно не знали ни слова по-английски. У поста дежурной медсестры оставили бабушку на носилках. Никто не имел представления о том, что с ней делать. Носилки с ранеными стояли вдоль стен в коридорах. Видимо, в больнице уже не было свободных мест.
Телевизор был настроен на местный канал. Ведущий ток-шоу обсуждал с кем-то новый фильм. Звук был включен на минимум, и никто не обращал на него внимания. Мейсон некоторое время смотрел на экран — это помогло отвлечься, хоть он и не мог разобрать ни слова. Он все еще жался к автомату. Взглянув на часы, обнаружил, что уже почти два. Он здесь четыре часа — и до сих пор не знает, что происходит. Мама все еще в хирургическом отделении? Он хотел спросить у медсестры, но передумал, увидев длинную очередь людей, жаждавших внимания. Здесь не отвечали ни на чьи вопросы, почему он должен быть исключением?
— Мейсон Дауэлл?
Мейсон только теперь заметил, что перед ним стоит врач. Он сжимал в руках планшет. Лицо у него было непроницаемым. Пару раз мигнув, врач опустил на планшет тяжелый немигающий взгляд.
— Она в порядке?
Слова сами вырвались наружу. Мейсона передернуло от собственного голоса — визгливого, хриплого, с нотками паники.
— Пока да. — Врач на него не смотрел. — Нам удалось остановить внутреннее кровотечение, но она по-прежнему без сознания. Остается только ждать. Возможно, вам стоит пойти отдохнуть. Могу попросить кого-нибудь, чтобы вас подвезли.
— Я могу ее видеть?
— Пока не стоит. Она отдыхает. Мы сейчас очень заняты. Идите домой и поешьте. Позвоните кому надо. Приходите вечером — и мы вас к ней пустим.
Кто-то резко вздохнул.
Оба обернулись. В холле стало до жути тихо. Все смотрели на экран. Кто-то вскочил и прибавил звук.
Мейсон не сразу понял, что он видит. Ток-шоу сменилось выпуском новостей, прямой трансляцией. Пожарные и полицейские машины сгрудились возле разрушенного здания. Языки пламени, вырывавшиеся из разрушенных стен, отчаянно поливали из пожарных шлангов. В свете мигалок сновали люди, но их лица невозможно было разглядеть из-за дыма и пыли.
— Повторяю, — сказала репортер на заднем плане, — в школе города Саскатун случилась трагедия. Девятому каналу пока не известны все подробности, но по нашим данным около половины второго в здание вошли четверо мужчин и три женщины, вооруженные взрывчаткой. В спортзале, в столовой и в пяти классах были взорваны бомбы. Неизвестно, кто за этим стоит и замешаны ли здесь какие-либо террористические организации. У нас нет точной информации насчет жертв, но по предварительным оценкам их около двух сотен. Прямо сейчас наружу выносят тела.
Камера переместилась и показала полицейских, которые вытаскивали из здания черные мешки. Стеклянные двери была разбиты, и крыльцо наполовину обвалилось. Мейсон вышел из этих дверей всего несколько часов назад.
— Это моя школа, — сказал он.
Его никто не услышал.
— Я никогда не видел ничего подобного, — сказала репортерша. Ее голос дрожал. Она больше не читала по бумажке, а говорила от себя. — Погибла целая школа. Ее больше нет. Кем надо быть, чтобы сотворить такое? — В глазах у нее заблестели слезы.
Камера отъехала налево, и в кадр вошел полицейский. Его напряженное лицо заняло весь экран.
— Если ваши дети или дети ваших знакомых посещали эту школу, пожалуйста, не приезжайте сюда. Я повторяю: не надо сюда приезжать. Вы ничем не сможете здесь помочь. Вот номер, по которому можно позвонить. — На экране появились цифры. — Повторяю: не приезжайте. Здесь все слишком заняты, и вам никто не сможет оказать помощь.