— Правда?
— Честное слово.
Он обнимал ее. И все? Разве он не должен был сделать еще что-нибудь? Синичка продолжала рыдать, и Мейсон крепко прижимал ее к себе. У него было очень много вопросов, но он не знал, с какого начать. Он ничего не знал про диабет — разве что смутно помнил, что диабетикам нужен инсулин. В начальной школе с ним учился мальчик, который каждый день должен был делать инъекцию. Получается, Синичка умрет? Но люди ведь как-то живут с диабетом. Нормальную долгую жизнь. Разве не так?
— В городе есть аптека, — сказал он наконец. — Мне сходить за чем-нибудь?
Она покачала головой:
— Уже поздно. Я заходила в каждую аптеку, и почти все разграблены. Помнишь? Ты застукал меня и подумал, что я наркуша. — Она попыталась рассмеяться, но ее смех звучал как сдавленные рыдания. — Первые недели было еще ничего, но потом не стало электричества. Инсулин быстро портится, его надо держать в холодильнике. Даже если я и найду лекарство, оно будет уже просроченное. Все это время я была очень осторожной. Старалась не есть сахар. Но теперь в этом уже нет смысла.
— Ты же говорила, что ты здорова…
— Нет. Я больна. И это значительно хуже простуды.
— Ты от меня скрывала. А я думал, мы друзья. Я думал, мы… — Он не осмелился продолжить. Вдруг он ошибся и она только рассмеется? — Надо было сказать. Я бы постарался помочь.
— Я сваляла дурака, — кивнула она. — Ты прав. Надо было сказать. Но я боялась. Посмотри, что сделал Пол. Он знал меня всю жизнь. Но все равно ушел. Мне было очень страшно, что ты тоже уйдешь.
— Я не Пол.
— Да, ты не он.
Некоторое время они молча сидели на кровати, не зная, что сказать. Наконец Мейсон не смог больше сдерживаться и задал единственный вопрос, который его волновал:
— И что теперь?
Он не хотел знать ответ. Он не хотел знать ответ. Он не хотел знать ответ.
— Мейсон!
— Да?
— Что бы ни случилось, пообещай мне одну вещь. Пообещай, что доберешься до Ванкувера и почувствуешь океан. Не просто встанешь рядом и посмотришь. А именно почувствуешь.
— Мне плевать на океан!
— А мне нет. Считай это моей последней просьбой.
— Не говори так. Ты не умрешь. Ты отдохнешь, и с тобой все будет хорошо. Давай я все-таки схожу в аптеку — на всякий случай?
— Лучше останься со мной. Не уходи.
Мейсон крепко прижал ее к груди.
— Хорошо.
— Но обещай, что поедешь туда.
— Зачем? Теперь это уже неважно.
Как она может думать о такой ерунде, в то время как у нее даже нет сил, чтобы сесть?
— Для меня важно.
Он решил ей подыграть:
— Ладно. Обещаю.
— Обещай на самом деле.
Надо было догадаться, что она сразу поймет, какова цена его обещанию. От нее ничто не ускользало. В ту ночь, когда Пол рассказал сказку, Синичка поняла, что он уйдет. Поэтому она так расстроилась. И сейчас она не собиралась отступать. Мейсон видел по ее лицу, что она отчаянно хотела, чтобы он поехал к океану. И он достаточно хорошо ее узнал, чтобы понять: если Синичка чего-то по-настоящему хочет, она этого добивается.
— Честное слово.
На этот раз он не врал.
Она слегка кивнула. Они вместе сидели в темноте. Издалека доносился тоскливый, протяжный крик гагары.
— Посмотри на это с другой стороны, — сказала Синичка.
— С какой же?
— Это не конец света.
— Плавали, знаем, — горько усмехнулся Мейсон.
— Знаешь, я очень рада, что встретила тебя, Мейсон Дауэлл, — произнесла Синичка. — Может, если бы все сложилось иначе, ты стал бы моим парнем. В тебе есть что-то особенное. Я бы запросто в тебя влюбилась. И мне бы это понравилось.
— И мне.
Около двух часов ночи Синичка впала в кому. Мейсон взял ее за запястье и почувствовал, как сильно бьется ее сердце. Си взмокла от пота, несколько раз начинала биться в конвульсиях, и Мейсон осторожно ее придерживал. Он укачивал ее на руках и что-то шептал ей на ухо, надеясь, что она все еще слышит.
А утром, когда солнце только-только начало выбираться из-за деревьев, Синичка испустила последний вздох.
Мейсон не пытался вернуть ее к жизни. Он думал только о своем обещании. Без нее океан будет всего лишь соленой водой.
Труднее всего было отпустить ее руку.
Мейсон осторожно разомкнул объятия и подошел к окну. Раздвинул шторы и заморгал, когда в лицо ударил свет.
Стоял прекрасный день. Ярко сияло солнце, на небе ни облачка. Сосны на склонах гор были покрыты свежей зеленой хвоей. На иглах сверкала утренняя роса. В кустах радостно щебетали птички, и по саду возле мотеля прыгала белка, присматривая себе что-нибудь на завтрак.